Одинокая волчица, или Я проткну твое сердце шпилькой

И пусть говорят, что Венеция разрушается и уходит под воду. Я верю, что она простоит ещё долго. И пусть говорят, что из Венеции уехала вся молодёжь, потому что здесь негде учиться и работать, и что здесь остались только патриоты и фанаты родного города, готовые терпеть скверный климат, сильную влажность и житейские неудобства. Но как же здорово, что они есть… Несмотря на то что город атакуют туристы, местные жители очень доброжелательные люди. И для меня никогда и ничего не будет в жизни прекраснее, чем бродить по узким улочкам Венеции, по её мостикам и причудливо извилистым каналам.

Мы с Жгутом сели в гондолу, покрытую ярко‑красным ковром. Вместе с нами в лодке находились два музыканта и пели грустную песню о любви. Я слушала громкую и протяжную мелодию и улыбалась машущим нам на мосту туристам. Наш гондольер в белоснежной рубашке шутил и улыбался. Один музыкант играл на аккордеоне, а другой стоял и пел «О соле мио». Незабываемое зрелище. От счастья хотелось плакать.

Я не сказала о своём отъезде Вовке, а просто отключила мобильник, но даже здесь, за чёрт знает сколько километров, ощущала его горечь и беспокойство. О Вовке я сейчас думала меньше всего. Я была покорена Венецией. Она такая сказочная, такая красивая и такая кукольная. Этот город меня просто околдовал.

Мы гуляли, обнявшись, по площади Святого Марка, зашли во Дворец дожей, и я ловила на себе проникновенные взгляды Жгута.

–Я нанял людей, которые сейчас ищут твою подругу. Думаю, по прилёту уже будут результаты.

–Игорь, спасибо, ты столько для меня делаешь… Если бы не ты, я бы, наверное, просто сошла с ума. Тут ещё соседка объявилась, которая видела Карину живой. Больная женщина. Мне плохо было от всей этой истории.

–Это уже становится интересно. А ну‑ка, с этого места поподробнее.

–Да рассказывать особо нечего. Вышла соседка и сказала, будто видела, как Карина заходила в свою квартиру.

– Ангелина, я же попросил, подробнее.

Я рассказала Жгуту эту историю как можно подробнее и, по понятным причинам, умолчала о существовании Вовки, который заходил в квартиру Карины вместе со мной. На мой рассказ Жгут среагировал довольно странно и, оставив меня скучать на пару минут, отошёл в сторону, сделав несколько звонков своим головорезам. После этого мы вновь обнялись и стали гулять по Венеции.

В Венеции пахнет свободой, любовью и счастьем. Мы даже зашли в знаменитое кафе «Фло‑риан». Это кафе самое старое не только в Венеции, но и во всей Европе. Оно было открыто ещё в 1720 году. Попав в это кафе, мы оба ощутили особое волнение оттого, что здесь бывали лорд Байрон, Казанова, Иосиф Бродский, Хемингуэй. Когда‑то они точно так же, как мы сейчас, сидели на покрытых алым бархатом скамейках и пили кофе. Мы пришли в кафе как в настоящий музей полюбоваться интерьерами XVIII века, подышать воздухом истории и ощутить, как от увиденного захватывает дух. После кафе Жгут купил нам венецианские маски. Они продавались на каждом углу. Их делают из папье‑маше и вручную раскрашивают.

Венеция навсегда останется в моей памяти маленькой, домашней, разноцветной, яркой, праздничной и романтичной. Это действительно необыкновенный город, в котором нет ни машин, ни автобусов. В роли общественного транспорта выступают большие катера – вапоретто. У них есть свои маршруты и единые билеты. Со стороны выглядит забавно. «Скорая помощь» и полиция передвигаются тоже на специальных катерах.

А ещё я поняла душу Венеции. Смогла её прочувствовать. Боже, какая же красивая душа у этого мистического города! Узкие венецианские улочки, парадные площади, магазины масок…Здесь нет спальных районов, потому что город состоит из одних достопримечательностей. В Венецию невозможно не влюбиться. Здесь столько восторженных взглядов и счастливых улыбок! И такая необыкновенная атмосфера! Венеция есть и будет самым романтичным местом на планете. И ещё: если и есть на земле рай, то это Венеция. Она наполнена ароматом романтики, страсти, вкуса жизни, флирта, движения.