Одинокая волчица

Сколько он себя помнил, столько времени просто бредил химическими формулами и процессами. Ребята увлекались футболом, кино, веселыми компаниями — он до позднего вечера с разрешения учителя просиживал в лаборатории. От простеньких опытов переходил к более сложным, читал все, что только можно было достать по любимому предмету и твердо знал: где-то впереди его ждет Нобелевская премия за сногсшибательное открытие, огромные деньги, собственная лаборатория. И действительность в общем-то не охлаждала его пыла.

Победитель школьной олимпиады, районной, городской… Безусловный и безоговорочный талант в области химии. Поступление в институт тонкой химической технологии с первой попытки, где все пять лет обучения исправно получал высшую — Ленинскую — стипендию. Блестящее распределение в НИИ реактивов. Кандидат наук через три года, при том, что учился в заочной аспирантуре. Виктор Волков был известен уже более чем широкому кругу ученых специалистов и не без основания полагал, что лет через пять станет доктором химических наук, а к тридцати годам сделает сам себе роскошный подарок: вожделенную Нобелевку.

И тут судьба вдруг остановилась на полном ходу, как норовистый скакун. Оказалось, что ученые новой России не нужны, что денег на их содержание у государства нет и не предвидится. Бог бы с ними, с деньгами, потребности у Виктора всегда были минимальными, но после того, как год с лишним он покупал необходимые для опытов реактивы за свой счет и за тот же счет без конца чинил постепенно приходившее в негодность оборудование, терпение его окончательно лопнуло. Он поссорился с начальством, которое с нескрываемым облегчением указало строптивому гению на дверь, а освободившуюся лабораторию тут же сдало в аренду под какой-то офис. В общем-то, самая банальная вещь, такие происходят в каждом государственном учреждении, которое мучительно пытается выжить в условиях так называемой «рыночной экономики».

Виктор оказался безработным. Он мог эмигрировать, как тысячи его коллег и собратьев по несчастью, поселиться где-нибудь в чистеньком университетском городке и получать настоящие деньги. Мог устроиться в другой научно-исследовательский институт, по-прежнему жить в Москве и получать очень смешные деньги, но заниматься любимой наукой. Но обида на общество, выбросившее его чуть ли не на помойку, своеобразное чувство патриотизма, а главное, тихо съехавшая «крыша» заставили Виктора избрать третий путь устроить свою жизнь.

Впрочем, точнее будет сказать, что путь нашел его. Как-то на улице Виктор столкнулся с бывшим коллегой, о существовании которого и думать-то позабыл. В свое время они одновременно пришли на работу прямо с институтской скамьи. Виктор — с красным дипломом, а Роман — по протекции какого-то своего дядюшки, важной шишки в министерстве. Балабон Ромка был жуткий, ни одного задания никогда не мог толком до конца довести. Зато организовать, достать, выбить — равных ему не было. В конце концов его выбрали в местком, где он сделал головокружительную по тем временам карьеру. В итоге перешел руководить в ВЦСПС, с тех пор их дороги с Виктором окончательно разошлись.

Виктор в тот день шел домой злой и голодный, причем злился в основном на то, что чувство голода мешало додумать до конца очередную идею очень перспективного опыта. Глядел под ноги, поэтому просто налетел на человека, выходившего в этот момент из машины на тротуар. Тот чертыхнулся, Виктор поднял глаза и тут Роман его узнал.

— Старичок! — заорал он на всю улицу. — Сколько лет, сколько зим! Что такой мрачный? Здоровье нужно поправить после вчерашнего? Пошли, поправим.

— Не могу я, Ромка, — попытался отбояриться Виктор, который всегда терпеть не мог возлияний по поводу и без повода. — Дел по горло. Работа… Да и с монетами у меня сегодня не густо, так что извини.

— Монеты, старичок, это тлен. Прах. Нужно побыстрее отрясать его с рук. Не бери в голову, на выпивку у меня хватит, да и на закусон останется. Пошли, пошли. У меня самого душа горит. Отметим встречу, вспомним прошлое. Было время, славно гудели. Сейчас, конечно, уже не те силы, но попробуем, попробуем…

Виктор подумал, что Роман кое-что перепутал: «гудел» он всегда либо с девочками, либо с начальством — на халяву. А к Виктору в лабораторию заскакивал то за деньгами до получки, то за сигаретой, то за алиби для безумно ревнивой жены. Но потом подумал, что поесть все-таки было бы неплохо, а там видно будет. И позволил Ромке усадить себя в его новенький темно-синий «БМВ», где вкусно пахло кожей, дорогим одеколоном и сигаретами. Тоже, кстати, не дешевыми.