Одинокая женщина ищет...

На предложение соседа выпить снова, Валентину передернуло от отвращения, и она категорически отказалась. Он согласился, что водка - не женский напиток и объяснил Валентине, что намеренно уговорил её выпить именно водку, чтобы добиться быстрого эффекта, и сказал, что сейчас ей нужно выпить немного сладкого вина и лечь спать, завтра ей будет уже легче вспоминать о бабушке. На столе вина не оказалось, и сосед сходил к себе домой и принес бутылку "Муската". Валентина выпила бокал вина. Ей и в самом деле захотелось спать. Она легла в соседней комнате и тут же крепко уснула. Как все разошлись, она уже не слышала.

Утром она бродила по пустой квартире, перебирала вещи бабушки, повесила её фотографию на стену над своей кроватью, сделала уборку в квартире, помыла посуду, а потом села на кухне, не зная, чем себя занять. Она сидела и вспоминала, а по щекам катились слезы. Тут она увидела початую бутылку "Муската", которую ей оставил сердобольный сосед, и не раздумывая, выпила подряд два бокала. Ей стало легче, захотелось спать, и она снова уснула. Проснувшись поздним вечером, она допила остатки вина и снова легла спать.

На работе ей дали отпуск, и все время в течение отпуска Валя пила понемногу вино. Выпив один-два бокала, она "отключалась" от своих тягостных мыслей, время бежало незаметно. Она или ложилась спать или просто бездумно сидела в кресле. Вино Валя покупала сама. Вначале она очень стеснялась продавцов, оправдывалась, что это для знакомого, но продавцов её оправдания совершенно не интересовали. Валя старалась тщательно маскировать бутылку, заворачивала её в бумагу и обкладывала продуктами, чтобы скрыть её контуры от соседей. Если кто-то звонил по телефону или в дверь, когда она уже выпила, Валентина не брала трубку и не открывала дверь.

Через две недели она вышла на работу, и никто ни о чем не догадался. Все ей сочувствовали и говорили при ней шепотом. Около месяца она не пила, так как очень боялась, что на работе об этом могут узнать. Но как-то, возвращаясь в пятницу домой и представив себе, что впереди два скучных, одиноких дня, она завернула в ближайший магазин и купила сразу две бутылки вина, чтобы хватило на оба дня.

В дальнейшем она стала пить по выходным. Больше бутылки за вечер она не выпивала. Вина сразу покупала много, чтобы лишний раз не ходить в магазин, для этого специально купила тележку на колесиках. Пустые бутылки заворачивала в газеты, тщательно упаковывала, чтобы они не бренчали, и выбрасывала в мусорный бак подальше от дома.

Так продолжалось несколько лет. Со временем стала выпивать и в будни, сначала не каждый день, потом, когда убедилась, что коллеги ни о чем не догадываются, стала пить ежедневно.

Но родители Валентины беспокоились, не понимая, что с нею происходит. Она иногда звонила им с работы, но вечером никогда не подходила к телефону. Однажды мать после безуспешных попыток дозвониться до дочери, решила её навестить. Увидев в окнах квартиры свет, она обрадовалась, что дочь дома. Но Валентина не открывала дверь, хотя мать и звонила, и стучала, и кричала, чтобы та открыла. Предположив, что ей стало плохо, мать Валентины обратилась к соседу с просьбой отжать замок или сломать дверь.

Войдя в квартиру, мать обнаружила нетрезвую дочь. Хотя недопитую бутылку Валентина успела спрятать, но мать устроила тотальный "обыск" и нашла несколько непочатых и пустых бутылок. Она осталась у неё ночевать, а утром позвонила своей приятельнице, сын которой недавно лечился по поводу алкоголизма, узнала адрес нашего медицинского центра и, не слушая возражений дочери, привела её к нам.

Валентина подробно рассказала о себе. Сама она тяготилась своим пьянством, но говорила, что ей дома одной так грустно и одиноко, что ничего другого не остается, кроме как пить, чтобы скоротать скучный вечер.

От активного лечения она отказалась, сказав, что сама бросит пить, и действительно не пила полгода. Потом снова стала понемногу выпивать. Но скрыть пьянство от матери ей уже не удалось, так как та звонила ей каждый вечер, сказав, что если Валентина снова не будет подходить к телефону, она приедет с милицией и взломает дверь.

Однажды, услышав нетрезвый голос дочери по телефону, мать снова приехала и снова привела Валентину ко мне. На этот раз мать заставила её согласиться на лечение. Она настояла на обмене их квартир, и Валентина стала жить с родителями, под их бдительным присмотром. Отец встречал её после работы и вез домой. Из дома её уже никуда не выпускали.

В течение года каждый месяц вместе с матерью Валентина приходила ко мне на прием. Потом визиты прекратились, и о её дальнейшей судьбе я не знаю.