Одинокая звезда

– Что случилось? – спросила она, раздеваясь. – Почему у тебя глаза на мокром месте? Опять что-нибудь с Геной?

– Мама, можно я попробую сама разобраться? – сдержанно ответила дочь. – А то я все твоим умом живу. Пора бы уже научиться своим пользоваться, хотя бы в личных отношениях.

– Конечно, дочка. Не хочешь – не рассказывай. Покорми меня, а то я сейчас упаду.

– Я яичницу поджарю с зеленым горошком и тертым сыром. Будешь?

– Спрашиваешь! Два яйца. И побыстрее.

– Пока переоденешься и руки помоешь, все будет готово.

– Ну давай.

На следующий день Маринка проснулась ни свет ни заря. За окном было темным-темно. Часы показывали без четверти шесть. Спать бы еще и спать, да сон пошел гулять.

– Вот если бы надо было в школу, – думала она, потягиваясь, – пушками бы меня не разбудили. А сейчас, когда можно дрыхать хоть до двенадцати, не спится.

И тут она вспомнила о главном: про Диму и про поцелуй. И про объяснение в любви. Она представила себе его лицо в тот момент – и внутри у нее все запело от радости. Захотелось, как в детстве, поджать одну ножку и завизжать на весь свет. Но она уже была взрослой девицей и, конечно, ничего такого позволить себе не могла. Поэтому она только еще раз потянулась, немного помечтала, лежа на животике, и стала одеваться.

Да прихода Димы оставалась уйма времени. Во всем доме было тихо-тихо. Родители спали. Чтобы их умаслить, – ведь она собиралась смыться на весь день, – Маринка начистила картошки, тихонько прошлась шваброй по кухне и коридору, вытерла пыль и открыла банку с огурцами.

Родители проснутся, а у меня уже завтрак готов, – думала она. – Отец встает рано и любит сразу покушать. То-то будет доволен. И, может, не так разворчится, когда узнает, куда я собралась.

Когда картошка уже почти поджарилась, она положила туда сосиски и все обильно посыпала зеленым луком. Почистила селедку и полила ее постным маслом. Нарезала хлеб, поставила на огонь чайник и расставила на столе тарелки. И тут на кухню заглянул отец.

– Ох, ты! – потянул он носом. – Как вкусно пахнет! Нет, мать, ты посмотри, как дочь нас ублажать стала. Наверняка что-то за этим последует. Ну-ка признавайся, какой очередной номер хочешь выкинуть? Куда лыжи навострила?

– Меня Дима к себе в гости пригласил, – не глядя на него, сказала Маринка. – Хочет со своей мамой познакомить. И с папой. Он в десять за мной зайдет. Чтобы вы не волновались, я его телефон оставлю.

– Может, ты хоть для приличия разрешения спросишь? А то объявляешь, как о решенном деле. Как будто наше мнение уже ничего не значит.

– Если бы не значило, я бы молча ушла, и все. – Маринка начала злиться. – Мне уже не шесть, а шестнадцать. Я ведь сказала, где буду. Разве этого недостаточно?

– А чего это ты к нему попрешься? Вроде для помолвки время еще не пришло. Или уже приспичило?

– Папа, как не стыдно! Какая помолвка? Дима песни на мои стихи сочинил – он их на гитаре исполняет. Мы к концерту будем готовиться. А пригласили меня его родители, – им интересно на меня посмотреть, такую талантливую. Вот тебе неинтересно на Диму посмотреть, а им интересно.

– Ну почему же, дочка? – возразила мать, заходя на кухню. – Нам тоже интересно посмотреть на твоего ухажера. Пригласила бы его на завтрак.

– Лучше на ужин, – не согласился отец, – и гитару пусть захватит. Послушаем, как он поет. А то вместе споете, вот и будет нам с матерью бесплатный концерт.

– Папа, тебя никогда не поймешь, серьезно ты говоришь или издеваешься! – разозлилась Маринка. Вот противный – все настроение испортил. Еще наговорит глупостей Диме, а тот обидится, чего доброго. Она уже пожалела, что пригласила его зайти. Надо было встретиться на улице. Но там опять льет, как вчера.

– Ладно-ладно, не кипятись, ты ведь не самовар. Уже и пошутить нельзя. Ничего я твоему Диме не сделаю – пусть заходит. Хоть посмотрю, что собой представляет тот, с кем ты вечор целый час под окнами целовалась. Во картина была! Небось, все этажи любовались. Другого места не нашли?

– Папа! – Маринка вылетела из кухни и захлопнула дверь. Действительно, как ей это в голову не пришло? И Гена видел, и Лена, наверно. И соседи. Вот они с Димой сглупили! Собственно, он ни причем. Но она-то должна была знать, чем это кончится. От счастья обалдела. Ну что ж, на ошибках люди учатся. Умные на чужих, а дураки на своих, как сказал бы Гена.

Около десяти загремел звонок. Маринка, уже одетая, кинулась к двери. Она хотела перехватить Диму и сразу уйти, но из этого ничего не вышло, – пока она возилась с замком, рядом возникли отец с матерью и уставились на гостя, как на витрину.

– Дмитрий Рокотов, – представился им Дима и вежливо поклонился. – Хорошист, гитарист, не курю, пью только по большим праздникам. Родители…

– Про родителей мы знаем, – остановил его отец, – заходи, гостем будешь.

– Папа, в следующий раз, нам некогда. – Маринка выскочила на лестницу, потянув Диму за руку. Ей совсем не хотелось, чтоб отец начал высказывать ему то же, что и ей, – про вчерашний вечер и вид из окна.

Диме ничего не оставалось, как извиниться и последовать за ней.