Одинокая звезда

В школе у Маринки тоже дела шли блестяще. Похоже, к концу полугодия она приходила со всеми пятерками, как и Гена с Леной. Лена несколько раз пыталась с ней заговорить, но Маринка, ссылаясь на занятость, убегала.

– Может, она обиделась на меня за что-нибудь? – недоуменно спрашивала Лена Гену. – Так вроде не за что. Ты не знаешь, что с ней?

– Я же тебе говорю: она влюблена, – терпеливо объяснял он. – Вся в процессе. Каждый день со своим Димочкой уроки делает. И, наверно, не только уроки. Никого вокруг не видит и не слышит. Не бери в голову – ничего она не обиделась. Просто ей не до тебя. Хочешь новость скажу – ты упадешь!

– Скажи.

– Шурка с Шурочкой после Нового года у нас уже учиться не будут. В вечернюю переходят.

– Да ты что! А почему?

– Догадайся.

– Нет, правда? Что… уже ждут?

– А то! Моя работа! Фирма веников не вяжет. Шурка меня крестным пригласил быть. Во как!

– А их родители что?

– Ты знаешь – ничего. Нормально восприняли. Шурка работать в фирме у отца будет. У того дела пошли в гору – иномарку недавно купил. Обещал им сначала гостинку, а там, говорит, посмотрим. Как жить будете.

– А их зарегистрируют? Им же еще нет восемнадцати.

– Справку из поликлиники покажут – и зарегистрируют. Без проблем.

– Знаешь, я им завидую. Любят друг друга и уже ребеночка ждут. Счастливые!

– Кто тебе мешает? Давай.

– Ох, Гена! Ты в своем репертуаре. Не говори глупости, а то я рассержусь. А наши знают?

– Понятия не имею. Может, кто и знает. Какое это уже имеет значение? Скоро школу окончим, а там – у каждого своя дорога.

– Знаешь, я все Лизоньку вспоминаю. Сейчас ее малышу было бы три годика.

– Да. Он тоже умер, ты слышала? Ее парень.

– Да, слышала. Как все это ужасно! У меня до сих пор какое-то чувство вины перед ними. Будто я могла что-то сделать для них – и не сделала. Будто смотрят они на меня… оттуда… и осуждают.

– Лена, да ты что! Ты-то при чем? Что ты могла для них сделать?

– Ну… может, надо было заступиться? Сказать, чтобы перестали над ними издеваться. Но не смотреть молча, как они… падают в пропасть.

– Да ты вспомни, сколько тебе было лет. Седьмой класс! Ничего бы ты не сделала, и нечего себя казнить.

Лен, согласись, все-таки это я Шурку с Шурочкой свел. Теперь благодаря мне новый человек появится.

– Да, молодец.

– Можно, я тебя за это поцелую?

– Нет. Нельзя.

– Ну, что ж. Нет – так нет.

И, понурившись, он поплелся к себе. А Лена прислонилась лбом к холодному стеклу и стала глядеть в пустой двор. В воздухе кружились редкие снежинки. Падая на землю, они уже не таяли, и асфальт во дворе кое-где побелел. Небо было низким и беспросветно серым. И хотя было еще только четыре часа дня, оно темнело на глазах.

«Счастье, – грустно думала девушка. – Где ты? Какое ты, мое счастье? Почему не приходишь ко мне? И есть ли ты вообще?»

В дверь позвонили. Это пришел Юра, Ольгин лицеист. Ему удалось-таки уговорить директора и педагогов. Юру не отчислили, и он стал буквально землю рыть, чтобы догнать одноклассников. На уроках сидел за первым столом, являя собой пример усердия и послушания. Ольга попросила дочку помочь мальчику, и теперь он чуть ли не каждый день приходил к ним домой позаниматься. Леночка терпеливо разъясняла ему основы математики, начиная с самых азов. И ее усилия в сочетании с его усердием стали приносить плоды – в журнале появились первые тройки, причем не только по математике, но и по остальным предметам.

– Ты не очень-то радуйся, – охлаждала его Лена. – Тройка не оценка. С тройкой по математике ты ни в какой серьезный вуз не поступишь. Давай занимайся дальше и побольше, чтобы к концу года четверки пошли. Есть же у тебя сила воли?

– Даже две! – заверял он. – Лена, вот увидишь, в одиннадцатом у меня троек вообще не будет. Может, тебе в магазин сбегать или бутылки сдать? Там во дворе пищит этот… который бутылки собирает. А ты потом мне поможешь домашнее задание сделать.

– Не надо в магазин. И бутылок у нас нет. Садись занимайся. Ты не голодный? А то на пустой желудок заниматься бесполезно.

– Не, спасибо, я ел. Я же из дому.

Посидев около часа, Юра встал.

– Лена, у меня все ответы сошлись. Можно, я буду приходить к тебе, когда не получается? А если сам решу, то не буду?

– Конечно, Юра. Позвони, что не придешь, чтобы я не ждала.

– Да у нас телефона нету.

– Тогда ладно. Приходи, когда надо. Я после уроков всегда дома.

А Маринка в это время грызла ручку, мучаясь над Диминым заказом. Заказные стихи у нее обычно получались плохо. Фразы были какими-то плоскими – не образы, а штампы. Стихи рождались неживыми, они не трогали ее душу, хотя заказчикам обычно нравились. Но ведь это был заказ Димы, значит, надо было постараться, тем более что песня конкурсная. А ему так хотелось победить.