Одинокие думы

В свое время Мертон столкнулся с тем, как внутренне незрелы были те, кто, покидая напичканный техникой мир, поступали в монастырь. Новичков тяготила тишина. Они теряли почву под ногами[41], но Мертон видел в их растерянности положительную сторону. Ему были близки идеи Франкла об экзистенциальной пустоте и смысле жизни[42]: теряя привычную опору внутри себя, человек может найти Бога, а потом и самого себя. Мертон говорил, что гнетущий человека страх преодолим - нужно только понять, что свое истинное «я» мы находим, затерявшись в Боге. Он писал: «Монах обретает свою внутреннюю суть и суть всего мира на последней глубине, в самой сердцевине, там, где, кажется, разверзается пропасть отчаяния. Он всерьез сталкивается с отчаянием и отвергает его, подобно тому как у Камю человек сталкивается с «абсурдом» и преодолевает его своей свободой»[43].

Эти слова, конечно же, относятся не только к монахам. Каждый из нас, заглянув внутрь себя, может увидеть, что внутри него есть бездна, которую способен заполнить только Бог. Для Мертона гнетущая человека тревога - не признак неблагополучия, а стимул к преодолению боли, росту, развитию. Человек должен повернуться лицом к тревоге, растерянности и ненужности, «посреди зимы обнаружить в себе неукротимую весну»[44].

Мертон писал о духовности, преображающей человека изнутри и противостоящей культу техники и внешней активности, который рождает отчуждение. Внутреннее предшествует внешнему, и когда человек в созерцании научается «быть», его действия рождаются из глубин, где он един с Богом, а не из его «эго». Мертон настаивал на том, что людям необходимо уединение, в котором они преодолевали бы отчуждение и заново открывали в себе образ и подобие Божие.

Путь к Богу, считал Мертон, лежит через мрак, потерю привычных ориентиров, через то, что психологи называют экзистенциальным страхом и тревогой перед лицом абсурдности бытия. Созерцание здесь играет двоякую роль: во-первых, приводит человека к самому себе, помогая отбросить всё лишнее, чтобы вступить во мрак в поисках Бога; а во-вторых - ведет человека во мраке, дает ему устремляться к Богу с полным к Нему доверием и любовью и обретать Его в глубинах своего внутреннего бытия. Когда человек в созерцании встречает Бога любви, бесконечная любовь Божия изливается на него, и он являет ее в милосердии и служении ближним. Как писал Иоанн Руйсбрук, «Бог действует в нас изнутри наружу»[45]. Мертон думал так же. Он был уверен, что, обретая Бога в созерцании, человек преображается, делается воистину чадом Божиим, вся жизнь и все действия которого отражают Христа, как в зеркале.

Мертон никого не поучал. Он просто молился сам и писал о своем опыте. Его книги - своего рода путеводитель в его собственном путешествии, а «всякий путешественник знает, что карта - это еще не сам путь»[46]. Мертон понимал, что молитве не учат - ее постигают опытно. «Единственный способ познать радость созерцания - это пережить ее самому»[47].

Мертон много дал богословию и духовности ХХ века. Он настаивал на том, что обретение человеком Бога тесно связано с обретением им своего истинного «я». «Здравое антропологическое основание делает учение Мертона о молитве исключительно значимым»[48]. Наследуя христианскую апофатическую традицию, Мертон заново ее выразил. Он сделал ее понятней людям своего времени, облегчив им поиск Бога и самих себя. «Скажем без преувеличения, в недавнем прошлом западного христианства не было величины, равной Мертону»[49].

Томас Мертон - несомненно, один из самых значительных духовных писателей ХХ века - и по объему, и по сути им написанного. Его книги до сих пор с интересом читают; о нем самом много пишут. Богословие Мертона, которое можно было бы подытожить его же словами: «Я затерялся в Твоем величии»[50], - ставит его в один ряд с отцами-пустынниками и христианскими мистиками апофатической традиции. Люди «XXIV и XXV веков, которые будут читать духовную литературу века ХХ, будут судить о нем по книгам Мертона»[51].

Пол Пёрсон[52]

Луисвилль, февраль 2002

Содержание

Предисловие к русскому изданию. П. Харт

Предисловие редактора, или благодарность блудного сына. Н. Трауберг

Одинокие думы

Предисловие. Т. Мертон

Часть 1. Грани духовной жизни

Часть 2. Любовь к уединению

Об авторе и его книге. А. Кириленков

«Я затерялся в Твоем величии». Духовность Томаса Мертона. П. Пёрсон

Примечания