Одинокие души

– Сегодня новый день, – неожиданно провозглашает мужской голос, и я поднимаю глаза, смотрю на будку рядом с костром. Там, на крыше, стоит высокий парень. Он в тени, поэтому я вижу лишь силуэт. – Новая ночь в нашем распоряжении. Как вы знаете, я не силён по части громким слов, поэтому не буду тратить время на опровержение сложившегося стереотипа, скажу одно: посвящение продолжается! – Толпа одобряюще кричит и вновь вскидывает вверх руки. – Наши новички готовы к новым испытаниям, ждут, когда придёт их время доказать свою принадлежность к стае! – «Стае»? Мне становится страшно от того, что мой выдуманный термин оказывается реальным названием этого сборища. – Не будем их томить! Два испытания позади! Нам предстоит ещё пять, а пока… – Парень замолкает, и толпа стихает вслед за ним. Он игриво улыбается, раскидывает руки в стороны, закрывает глаза и шагает с трехметровой будки вниз. Кто-то взвизгивает, я же хватаюсь пальцами за рот. Парень спокойно приземляется на ноги, встаёт и вновь одаряет всех очаровательно улыбкой. Языки пламени освещают его лицо, и теперь я понимаю, почему люди выкрикивают слово «шрам». – Не дайте ночи пройти зря.

Толпа вновь дико орет, а я не могу оторвать взгляд от огромного шрама на лице предводителя. Рана начинается около левого глаза и неровной, бесформенной линией идет вниз по щеке, подбородку, шее… Мне и в голову не приходит, что должно случиться с человеком, чтобы оставить после себя такой отпечаток. Наверное, нечто ужасное.

– Лия! – Я ощущаю на себе чью-то руку и с силой выворачиваю её в сторону. – Ты что делаешь?!

Недоуменно поднимаю глаза и понимаю, что передо мной Лёша.

– Прости, я… – отпустив локоть парня, растерянно хмурюсь. – Понятия не имею, как я это сделала.

– Неважно. Карины нигде нет.

– Что?

– Я не смог её найти.

– Она не могла уйти далеко.

– Зря мы пришли, – шепчет Лёша, и я замечаю, как вздуваются вены на его шее. – Я не должен был позволять тебе.

– Перестань. Похоже, им всё равно, есть мы или нет. Этих подростков занимают совсем другие мысли.

– Ты не понимаешь. Ты ничего не понимаешь!

– Господи, Лёш, что за паника? – Я хмурюсь. – Всё идет гладко, перестань меня пугать.

– Мы должны найти Карину и как можно скорее убраться отсюда!

– Я и так этим занимаюсь, если ты не заметил.

– Лия, просто…

– Хватит! – с недоумением гляжу на друга. – Если тебе страшно, жди меня в машине. Я найду сестру и приду к тебе.

– Ты даже не пытаешься меня услышать!

Восклицание Лёши тонет в новой порции криков. Люди двигаются за Шрамом, и я вскидываю брови. Что заставляет их прислуживать этому человеку? Почему подростки – неуправляемые свободолюбивые эгоисты слушают какого-то парня с отпечатком жизни на лице?

– Жди меня в машине, – напоследок отрезаю я и уверенно иду за толпой. – Я найду Карину и вернусь к тебе.

Возможно, Астахов говорит что-то ещё, но я не слышу. Его страх не должен мне помешать.

Новое столпотворение не позволяет даже издалека увидеть, что происходит в центре. Я подпрыгиваю. Бесполезно. Осматриваюсь в поисках места повыше. Безрезультатно. Приходится воспользоваться стандартным методом.

– Пропустите, – отрезаю я и, словно угорь, извиваюсь между людьми.

Мои движения резки, просьбы – совсем не просьбы. Я знаю, что пришла в место, где свои законы, и стараюсь им соответствовать. Иного способа пробраться к центру просто не существует, так что приходится быть наглой.

– Пропустите! – в последний раз восклицаю я и наконец оказываюсь в первом ряду.

Передо мной стоит огромная квадратная установка. Первое, что приходит на ум, – гигантский аквариум. Я бы рассмеялась, если бы не видела данное сооружение собственными глазами. Стеклянный куб доверху наполнен водой, внутри колеблется чье-то тело. Люди вокруг отсчитывают время, Шрам стоит с секундомером в руке. Вдруг я понимаю: чёрт подери, вот оно, посвящение новичков. Их испытывают на прочность. Правда, каким способом? Пытаясь утопить? Становится не по себе. Вряд ли обычный человек продержится без кислорода так долго. Да и кто пойдет на подобное? Это же чистой воды самоубийство!

Я присматриваюсь: внутри находится девушка. Несладко ей приходится. Куб выглядит устрашающе, как и толпа, обволакивающая его. Неожиданно в моей голове возникает вопрос: сможет ли адреналин прибавить несколько минут без кислорода, когда страх воды, людей и закрытого пространства нагло их отнимает?

Я скрещиваю перед собой руки и осматриваюсь: «Ну же, Карина, где ты?»

Неожиданно тело в аквариуме шевелится и медленно всплывает вверх. Но, когда девушка вытягивает руки, она и все люди, окружающие куб, понимают: проход закрыт.

– Нет-нет, – кричит Шрам, указывая на секундомер. – Ещё двадцать пять секунд.

Я хмурюсь. Он её не выпускает?

Девушка начинает сильно бить по люку, брыкаться, но парень не шевелится. Сначала я ощущаю глупое недоумение: почему он ей не поможет? Потом мною овладевает паника: ведь она задохнется! А затем меня поглощает дикий ужас: заложница разворачивается ко мне лицом, и я понимаю, что это Карина.