Одинокие души

– Сию минуту, сэр, – с улыбкой отозвалась она, и Николас, сняв фальшивую бороду, последовал за ней на кухню. Тут он заметил, что девушка слегка прихрамывала, и даже пышные складки темного платья не могли этого скрыть.

Пригубив дымящийся напиток, пахнущий медом, Николас решился спросить:

– Могу ли я узнать ваше имя, мисс?

– Меня зовут Луиза, – приветливо ответила гувернантка, – А вас Санта-Клаус, верно?

– Открою вам страшный секрет, – усмехнулся юноша, – Я самозванец: зовут меня Николас, и я совсем не святой, а просто неудачник, который проводит Рождество не в кругу семьи, а среди чванливых господ.

Луиза посмотрела на него серьезно и в то же время очень тепло. Она поставила перед гостем фарфоровое блюдо и откинула с него салфетку – под ней оказалось рассыпчатое золотистое печенье.

– Угощайтесь, я испекла его утром, – предложила девушка.

– Благодарю вас, Луиза, очень вкусно, – ответил Николас, попробовав лакомство, – Знаете, мне кажется, что в это Рождество я наконец получил свой подарок…

Неожиданно он взглянул в ее серо-зеленые глаза и не смог оторваться: в них будто таилась неуловимая хитринка и вековая мудрость. Бледные щеки Луизы вдруг зарделись, губы дрогнули и она поспешно сказала:

– Если вы обо мне, то я тоже вовсе не рождественская фея, а хромая дурнушка, сирота, учившаяся в благотворительном пансионе и обреченная развлекать чужих капризных детей. Мне не выйти замуж без приданого и не испытать радости материнства: ни один мужчина не захочет хромых детей. Все, на что я могу надеяться, – что какой-нибудь добросердечный вдовец возьмет меня в жены, чтобы я присматривала за его детьми и опекала старых родителей. На меня всегда будут смотреть как на хорошую хозяйку, верного компаньона, богобоязненную христианку, но никто не посмотрит как на женщину…

– В этом вы заблуждаетесь, – решительно произнес Николас и вдруг положил свою ладонь на ее тонкую руку с проступающими прожилками.

– Вы решили пошутить надо мной, Николас? – нахмурилась Луиза, – Но сейчас Рождество, а не День смеха, который, впрочем, здесь надо мной разыгрывают круглый год!

– Я смотрю на вас и вижу прекрасную женщину, которая достойна любви более чем кто бы то ни было, – тихо сказал Николас, – Можете считать это рождественским чудом или благословением свыше, но ведь когда-нибудь оно должно было снизойти и до нас.

– А вы меня сейчас не разыгрываете? – прошептала Луиза.

Вместо ответа Николас крепче сжал ее руку и решительно повел к дверям кухни. Дальше уже она вела его, подальше от шумной гостиной, в комнату с низеньким потолком, где ей доводилось изредка коротать время за чтением и шитьем.

О них так никто и не вспомнил за несколько часов, в суете праздников, и сами они забыли о ее хромоте и его маскарадном наряде. В отблесках свечи Луиза прятала разрумянившееся лицо на плече Николаса, сжимала его ладонь, будто боясь, что он сейчас растворится во мраке подступающей ночи. Губы уже саднили от поцелуев, но он все же трепетно коснулся ими ее лба и промолвил:

– Я могу надеяться, что вы станете моей миссис Клаус, Луиза?

Девушка безмолвно поцеловала руку Николаса и кивнула.