Одинокие сердца

мама рыдает мне вслед.

Наши дни.

Год назад я убежала из дома на вечеринку к Таку, наплевав на запрет отца

и истерику матери. Мама была беременна. Я не знала. После нашей ссоры

в тот вечер она почувствовала боль внизу живота, и отец в срочном

порядке, повез ее в госпиталь.

Они разбились по дороге, не доехав до места назначения.

Я убила их.

Не лично, нет. Но все мои действия и слова, привели к тому, что в тот вечер они

сели в машину и поехали той дорогой. Ненавижу себя за это.

В приоткрытую дверь я наблюдаю, как Бони нажимает на экран телефона

и картинка на нем оживает: четыре стройные балерины в белоснежных

балетных пачках, закружились в грациозном пируэте. Картинка дрогнула –

на экране появляется молодая женщина и пожилая пара. На их лицах было

выражение гордости и восхищения.

«— Джаред? — женщина повернулась лицом к тому, кто был за кадром. В ее

глазах застыли слезы. — Джаред, это наша девочка, наша малышка Кимми!

— Да, Оливия. Она восхитительна.

— Я так ей горжусь!»

Видео прерывается. В мое сердце воткнут нож и при каждом вздохе невидимая

рука все глубже вводило его внутрь. Дикая душевная боль скручивает меня.

Тошнота подкатывает к горлу, душит. Слышать их голоса и смех, видеть их

живыми и счастливыми — разрывает меня на части.

— Кимми? — Бони шмыгнула носом, и торопливо убрала телефон.-

Малышка, я не слышала как ты…

— Извини, Бони, я не хотела подкрадываться.

Она широко раскинула руки, предлагая свои объятия. Без тени раздумий, я

кинулась к ней и прижалась к ее теплу.

— Они… — Слезы душили меня. Вся боль, что была во мне, вырывалась наружу.-

Они гордились мной, Бони.

— Всегда, Кимми. Ты была их светом.

Я резко качаю головой.

— Из-за меня они теперь во тьме.

— Кимберли. — Бони приподнимает мое лицо за подбородок и заглядывает в

глаза. — Ты не виновата в том, что случилось. Твои родители покинули этот

мир слишком рано и трагично, и это наша с тобой боль. Но никогда не

вини себя в этом!

Кэрри.

Я все больше привязываюсь к Кимберли. С каждым днем, с каждым

звонком, с каждым сообщением — мы становимся ближе. И мне нравится

это. Нравится узнавать ее, нравится…влюбляться в нее.

— Красавчик!

Запыхавшаяся Америка появляется на парковке клуба и спешит в мою

сторону. Моя смена закончена, я направлялся домой.

— Ты оставил свой телефон на стойке.

Благодарю Мерик и забираю смартфон. Смотрю на экран: несколько

пропущенных от Кимберли.

— Твоя брюнеточка потеряла тебя, — весело хохочет.

— Мер, ты…

Америка целует меня в щеку и уходит обратно в клуб. Я сразу же набираю Ким.

— Малышка, хэй.

— Привет.

Ее голос дрожит. Она плачет.

— Что случилось, Кимми? Я слышу, как ты плачешь.

— Я просто…Просто… — Голос дрожал, от сдержанного рыдания.

— Где ты?

— В церкви.

— Я скоро буду, малышка, дождись меня.

Через пятнадцать минут я ворвался в главную церковь Пасадены. Массивные

двери стукнули о стены. Кимберли обернулась на шум, как и какая-то старушка, которая злобно зыркнула на меня. В несколько шагов, я пересекаю расстояние

между нами и крепко сжимаю хрупкое тело девушки в своих объятиях. Ткань

футболки в области груди, моментально становится мокрой от слез.

— Тише, малышка, твой Керри рядом.

Мы долго сидели так, в тишине церкви, прижавшись, друг к другу в

спасительных объятиях. В какой-то момент, не говоря ни слова, Кимми

перекинув свою ногу, «оседлала» меня. Ее заплаканные глаза, загорелись синим

пламенем, а холодные ладони запутались в моих волосах.

— Не останавливай меня, — едва слышно прошептала она и ее пухлые губы

опустились на мой рот.

Я бы и не посмел. Не когда ее мягкие губы, так сладко целуют меня, перемешиваясь с солью слез.

У меня кружится голова. Обалдеть! Я притягиваю Кимми ближе, на сколько это

ещё возможно, желая ощутить мягкость ее тела полностью. Мой язык

проскальзывает между ее губ, в этот момент я слышу ее стон. Или возможно, это

был мой стон?

— Вы совсем стыд потеряли?!

От резкого тона, мы моментально отрываемся друг от друга. Кимми прячет от

меня свой взгляд и ее лицо становится пунцовым. Ей стыдно?

— Это — Храм Божий! — старушка, которая злобно зыркала на меня, когда я

вошёл в церковь, сейчас шипит на нас, как змея, уперев обе руки в свои

бока. Женщина права. Я молча поднялся, взял свою девушку за руку, и мы

вышли на улицу.

Солнце пекло, не жалея людей, тело покрылось испариной. Кимми по-прежнему избегает моего взгляда. Я вижу, как она напряжена.

Кимберли.

Ноги сами привели меня к дверям главной церкви Пасадены. Службы

проходят только по воскресеньям, в остальные дни двери открыты для

всех, кто хочет побыть наедине с собой и … Богом.

Когда я была маленькой, мама всегда читала мне про Иисуса, сына

Божьего, перед сном. А после, я долго не могла сомкнуть глаз от страха, что Иисус придёт за мной. Я его боялась до жути, накрывалась с головой

одеялом и покрывалом, лишь бы Он не нашёл меня.

Хах! Я с детства чокнутая.

Ну кто боится Иисуса? Он же Святой! Ну, серьезно…

Короче, как-то не сложились мои дела со всем, что связано с Богом: я не

ходила на воскресные службы, не исповедовалась, не общалась с Ним, боялась Его сына. Но сегодня, в годовщину кончины моих родителей, сердце само привело меня в Его дом.