Одинокие сердца

Виолетта имела лишь поверхностное представление о том, что делала Дженни, когда она куда-то уходила из дома по утрам. Иногда Дженни возвращалась с новой прической (значит, посещала парикмахерскую), иногда — с множеством покупок (стало быть, ходила по магазинам). Ей нравилось заниматься рукоделием, и она очень часто мастерила различные украшения для деревянных рамок, вставляла картины в подобранные ею изящные рамки или рисовала на сундучках изысканные цветы. Она частенько сидела по вечерам в садовой беседке — до тех пор, пока не становилось слишком темно и она уже не могла работать. Бывало, она говорила, что идет покупать деревянные рамки и лак для них, однако у нее почему-то уходило на это целых полдня, а потому Виолетта Думала, что на самом деле Дженни что-то где-то тайком писала или читала. Дома ее, правда, никогда не видели с книгой в руках, хотя всем и было известно, что она, запершись в своей комнате, часто что-то читает. Как это ни странно, со стороны казалось, что она стыдится своего пристрастия.

Виолетта иногда слышала, как о том, чем обычно занималась Дженни, отзывались, как о «женских делах». Это ей очень не нравилось, потому что «мужские дела» выставлялись как нечто очень важное и серьезное, а вот «женские дела» считались пустыми развлечениями — так, лишь бы чем-нибудь себя занять. Поэтому, когда Дженни по утрам уходила за покупками, Сэмюель насмешливо ворчал, что его сестра опять отправилась бродить по магазинам — то есть, как говорил Сэмюель, «заниматься тем, что очень нравится вам, женщинам, и чего мы, мужчины, терпеть не можем».

— Мне кажется, что ты ошибаешься относительно своей сестры, Сэмюель, — заявила как-то раз своему мужу Виолетта, которой уже надоело слушать подобные реплики. Она в этот момент направлялась в ванную, чтобы привести себя в порядок, потому что они с Сэмюелем собирались к знакомым — чете Фостеров — на ужин. — Я помню, что когда мы учились вместе с Дженни в школе, она все время что-то читала. Ты не можешь себе даже представить, с какой жадностью она глотала книги одну за другой.

— Да уж. Ведь вам, женщинам, очень нравятся сентиментальные романы, порождающие мечты о прекрасных принцах, готовых одарить вас своей любовью — после того, как преодолеют разделяющие вас всевозможные препятствия, — заявил с сарказмом Сэмюель, стоя перед зеркалом и умелой рукой поправляя галстук. — Не знаю, кому первому пришло в голову написать подобный дурацкий роман… Или нет, знаю — какой-нибудь женщине. А кому же еще? — Сэмюель закончил возню с галстуком и самодовольно посмотрел на себя в зеркало.

У Виолетты патриархальные взгляды мужа вызвали бурю негодования. Она сердито уставилась на Сэмюеля, стоя у дверей ванной и — сама того не замечая — вдавливая зубья расчески себе в ладонь.

— В нашей школе не разрешали читать ни романы Барбары Картленд, ни вообще что-либо такое, что было бы на них похоже и могло бы вызвать у учениц романтические мечтания. В библиотеке имелись лишь произведения классиков. Твоя сестра прочла их все.

— Но это, похоже, не пошло ей на пользу, разве не так?

Сэмюель всегда тратил очень много времени на личную гигиену и уход за собственной внешностью. Он относился к числу людей, сильно переживающих из-за того, как они выглядят. В тот момент он, щедро смазав волосы гелем, усиленно их расчесывал.

— Это помогло бы Дженни, если бы ей позволили поступить в университет. Она хотела изучать английскую литературу. Не понимаю, что в этом плохого.

Виолетта — она уже находилась в ванной — с еле сдерживаемым гневом посмотрела на отражение Сэмюеля в висевшем на стене ванной зеркале: ее муж старательно укрощал расческой непослушную прядь волос.

На ужин к Фостерам в тот вечер были приглашены и Арчибальд с Дженни. Это был, в общем-то, не просто ужин, а неформальная деловая встреча. Женщины щеголяли друг перед другом модными платьями и драгоценностями, а мужчины тем временем, собравшись в библиотеке, обсуждали серьезные дела, пили коньяк и курили.

— Университет… Скажи мне, Виолетта, зачем женщине университетское образование, а? Чтобы потом работать секретаршей, да и то недолго — до замужества… Какой был бы прок Дженни от изучения английской литературы?.. Это создало бы ей одни лишь проблемы.

Сэмюель покачал головой с таким видом, как будто желание сестры изучать английскую литературу было абсолютно бессмысленной блажью, а затем снова принялся прихорашиваться.

— Дженни и сама что-то сочиняла.

Виолетте очень хотелось запустить в мужа цветочным горшком, но она все же решила ограничиться словесной перепалкой. Она вышла из ванной, еле сдерживая нарастающий гнев.

— Еще одно женское занятие, — фыркнул Сэмюель.

Последний раз прикоснувшись расческой к волосам, он стал рассматривать в зеркале результат своих усилий. Затем он, впервые за время разговора повернувшись к супруге лицом, добавил:

— Университет только испортил бы Дженни. Она привлекала бы к себе слишком много внимания со стороны однокурсников, и это ничем хорошим бы не закончилось.