Одинокие сердца

— Это не любовь, Одри. В любви вознаграждений не бывает. В любви каждый дает другому то, что может дать, но при этом ему не следует надеяться получить что-то взамен. Если равноценной взаимности не получается, то следует разобраться, что в данном случае имеет значение, а что — нет. Ты вцепилась в Джона и забыла при этом о себе и о том, чем тебе самой хочется заниматься. Ты считала себя современной и независимой женщиной — женщиной, у которой есть работа и свободные, без каких-либо уз и обязательств, отношения с мужчиной. «Мы приходим и уходим, когда хотим, и нам не нужно давать друг другу никаких объяснений», — сказала ты, когда вы с Джоном начали жить вместе. А ведь на самом деле близким людям нужно давать друг другу объяснения. Каждый из нас смотрит на все, что происходит, своими глазами, и потому иногда необходимо, чтобы нам давали объяснения — для того, чтобы мы могли понять, как смотрят на происходящее другие люди. Тот, кто не объясняет свои поступки, попросту не хочет этого делать, а тот, кто не требует объяснений, попросту боится их услышать. Близкие люди не требуют друг у друга объяснений, Одри, — они дают их добровольно.

— Теперь это не важно. Что произошло, то произошло. Пути назад все равно уже нет.

Виолетта пристально посмотрела на дочь, пытаясь подавить охватывавшую ее душевную боль и чувствуя, что это ей вряд ли удастся.

— Мне хотелось бы, чтобы ты поверила: то, что с тобой произошло, в общем-то, самое лучшее, что могло с тобой произойти. Когда-нибудь ты осознаешь это сама — когда встретишь человека, рядом с которым осуществятся твои мечты…

— Мне уже надоело терпеливо ждать и надеяться, что будущее принесет мне то, в чем я нуждаюсь и чего у меня нет сейчас. Тебе не кажется, что в подобном ожидании есть что-то по-детски наивное?

— А может, ты нуждаешься совсем не в том, в чем, по твоему мнению, ты нуждаешься, и, может, ты не умеешь ценить того, что у тебя уже есть сейчас. Задумайся хотя бы на секунду о том, чего ты ни в коем случае не хотела бы потерять, и научись это ценить.

Одри прекрасно знала, чего она ни в коем случае не хотела бы потерять: она поняла это, стоя перед лабиринтом. Пытаясь подавить в себе желание расплакаться, она улыбнулась и слегка небрежным тоном — сказала:

— Ты права. Ты всегда права. — Одри старалась не встречаться взглядом с матерью. — А вот я, наверное, буду права, если скажу, что ты наверняка уже хочешь есть.

— И как ты об этом догадалась?! — воскликнула, засмеявшись, Виолетта. — А еще у меня ноет шея оттого, что я так долго задирала голову, рассматривая эти твои удивительные витражи, и болят глаза, потому что я напряженно всматривалась в детали изображений, о которых ты мне рассказывала. Однако больше всего меня мучает, конечно же, голод.

— Мне сейчас тоже хочется чего-нибудь вкусненького. — Одри закрыла глаза и села на скамье поудобнее. — Жареную утку в посыпанных корицей яблоках, с приправой из малины. — Девушка открыла глаза и, резко поднявшись со скамьи, добавила: — Наша туристическая поездка отнимает у нас много энергии, и нам нужно ее восполнить.

Виолетта, прежде чем встать, посмотрела на дочь и улыбнулась:

— И как ты потом будешь жить в Англии без таких вот жареных уток?

— Не переживай. Я знаю, где их раздобыть, — ответила, подмигивая, Одри.

24

Сэм держался, как всегда, холодно и отчужденно. Его волосы были напомажены и очень аккуратно зачесаны назад — так, как когда-то у его отца. Он был удивительно похож на своего дедушку Теобальда, однако в нем угадывалось и много черт Сэмюеля. Сэм представлял собой «равновзвешенную смесь» этих двух своих ближайших предков. А вот ни одной черты Виолетты ни во внешности, ни в характере Сэма Арчибальду обнаружить не удалось. Было заметно, что Сэму от его матери не передалось ровным счетом ничего. Его голос, когда он позвонил Арчибальду, был четким и уверенным: Сэм хотел поговорить с дядей по очень важному делу, связанному с «Виллоу-Хаусом», причем сегодня же, и поэтому предлагал где-нибудь вместе пообедать. Уже сидя за столиком напротив Сэма в ресторане, Арчи заметил, что на загорелом лице племянника — особенно на лбу — появились морщины, а вот его тело оставалось, как и прежде, очень мускулистым, и костюм сидел на его широких и четко очерченных плечах как влитой. Элегантность передалась Сэму от отца — так же как любовь к роскоши и дорогим костюмам. Дела у него, по-видимому, шли успешно.

Еле слышное журчание воды добавляло ощущение свежести к уютной обстановке ресторана. Арчи подумал, что он выбрал бы для деловой встречи какое-нибудь другое заведение. Здесь обстановка была слишком уж романтичной. Вокруг них с Сэмом сидели за столиками молодые парочки — мужчины и женщины, не замечающие ничего вокруг и лишь обменивающиеся улыбками и заговорщическими взглядами, — а еще какие-то более многочисленные группки, ведущие непринужденный разговор. Арчибальду показалось, что этот ресторан подходит скорее для празднования какого-нибудь знаменательного события, чем для деловых переговоров, и что они с Сэмом тут как белые вороны.