Одинокие сердца (СИ)

— Мы обе знаем, что это не так! — возражает Яна. — Ты не большая! Большая у нас Ирка Воропаева! А ты роскошная. И грудь, и талия, и попа — все, как надо. Не слушай эту ненормальную. Ты просто мечта любого парня!

— Ага… — я закатываю глаза. — Ты видела новую девушку Филатова? Вот такие — и есть мечта любого парня.

— Алёнчик, ну хватит себя недооценивать! Взбодрись, мой дружок! — просит Яна, обнимая меня за шею. — Ух, ну и аромат, — морщится она, отстранившись. — Походу, эта Инга колу в виски добавляла только для цвета! У тебя есть, во что переодеться, или тебе что-нибудь дать?

— Да, есть. Ты иди, я сейчас переоденусь и приду.

— Точно? Все нормально?

— Конечно, — закусив губу, я истерично смеюсь. — Дно я уже в любом случае пробила, так что…

Когда Яна выходит, я отправляюсь в ванную, умываю лицо и протираю кожу груди, расчесываюсь, а затем возвращаюсь в комнату, чтобы одеться. Радует, что джинсы почти сухие и на них не видно пятен.

— К тебе можно? — в комнату заглядывает Миша. Я вздрагиваю от неожиданности, а потом вспоминаю, что стою перед ним в одном лифчике. — Ох. Извини, — парень отворачивается и прочищает горло, разминая широкие плечи. — Я несколько раз стучал.

— Я была в ванной, — быстро натягиваю зеленую кофточку из тонкого трикотажа. — Все. Поворачивайся.

— Как ты? — спрашивает Чурилов.

— Нормально, — я сажусь на кровать — сидеть тут больше не на чем.

— М-да. Инга дала жару, — вздыхает Миша, проводя пальцами по светлым волосам. — Прости, Алён. Мне не следовало тебя подставлять. Это целиком моя вина. Не знаю, о чем я думал.

Я подавляю вздох.

— Да я сама хороша. Она… уехала?

Миша отрицательно качает головой.

— Нет ещё, ждет такси. Андрюха спрятал ее ключи и пообещал, что лично пригонит тачку в город. Всё-таки мой брат умнее меня.

— Ясно.

— Знаешь, зато мы разнообразили этот вечер. Все бы просто напились и сидели втыкали, а тут такое шоу, — он явно пытается развеселить меня.

— Да уж.

— Ты не против, если я с тобой посижу?

— Зачем?

— Меня съедает чувство вины.

— Снедает, — машинально поправляю парня.

— Так ты филолог? — пытается угадать Миша.

— Нет. Но моя мама учитель русского и литературы.

— Ясно. Так что, Алёна — дочь учителя, я посижу с тобой? — наклонив голову вбок, усмехается Чурилов.

Я улыбаюсь.

Должна признать, мне очень приятны его внимание и забота. Настолько приятны, что я пока не совсем понимаю, как к этому относиться.

— Располагайся, — киваю на кровать справа от себя.

Миша подходит к кровати с другой стороны и плюхается рядом.

— Расскажи о себе ещё, — поправляет подушку под головой и вытягивает свои длинные ноги.

Я тоже устраиваюсь поудобнее на приличном расстоянии от мужчины. Хотя о каких приличиях речь, если мы находимся в одной постели.

— Что тебя интересует?

— Скажи, ты учишься или работаешь? — спрашивает Миша.

— Работаю на комбинате.

— На каком?

— На нашем, металлургическом.

— Ух блин, так ты металлург?

— Нет, — прыскаю я. — Химик-лаборант. Проверяю качество продукции.

— Прикольно. То есть. Ничего себе! — присвистывает Миша.

На лице парня написано искреннее удивление, только в моей работе нет ничего особенного.

— А ты, насколько я помню, у нас блогер?

— Я исследователь и путешественник. А блогерство — лишь сопутствующее занятие, — сообщает Чурилов.

— Да, точно, в прошлом году ты что-то такое рассказывал.

Но тогда меня не интересовали другие мужчины, никто, кроме Димы.

— Ага, — кивает он. — Вот скоро еду в Арктику.

— Зачем? — хмурю брови. — Там же холодно.

— Так в этом и смысл. Хочу проверить, чего стою. Север не терпит слабаков.

Я окидываю взглядом крепкую фигуру Миши. Он очень высокий, мускулистый, косая сажень в плечах. Одним словом — никак не смахивает на слабака.

— Наверное, мне этого не понять, — задумчиво отвожу взгляд.

— Чего именно?

— Желания что-то кому-то доказывать.

— Не кому-то, а себе, — мягко поправляет Миша. — Это гораздо сложнее. И потом, жизнь такая короткая, хочется везде побывать, все успеть. Вот с парнями хотим поставить мировой рекорд. Еще никто не пытался покорить Арктику на гражданских тачках.

— А это не опасно?

— Конечно опасно! — радостно восклицает Чурилов. — В том-то и романтика!

Поежившись, я трясу головой.

— Для меня температура ниже нуля априори не может быть романтичной.

— Вот поэтому среди первооткрывателей одни мужики.

У Миши вырывается смешок, подчеркивающий превосходство в его тоне.

— Нет! — решительно протестую я. — Не поэтому. Это все мужской шовинизм и издержки патриархального общества. Вы, мужчины, открыли практически все до того, как женщины смогли получить на это право.

— Хм… — медленно кивает парень. — Справедливо. Но все-таки, не станешь же ты спорить, что открывать и завоевать — не женское занятие.

— Я не стану, — соглашаюсь с ним. — Но в мире найдутся сотни и тысячи сторонников гендерного равенства, которые с тобой поспорят. Или, вообще, подадут в суд.

— Тогда буду ждать их иск в суде, где-нибудь в Оймяконе, — самодовольно усмехается парень.

Я вдруг тоже улыбаюсь.

— Спасибо, Миша, — искренне благодарю его.

— За что? — спрашивает он несколько обескураженно.

— Что поддержал и отвлек.