Одинокие сердца

— В этом нет необходимости, хотя… Ладно, я что-нибудь придумаю. Наверное, попрошу миссис Эллис посадить Мисс Марпл на поезд, идущий в Дувр, а мы ее там встретим и заберем. Или нет, уж лучше я поговорю об этом с Тимом. А то черт его знает, как и куда может отправить мою бедную кошечку эта миссис Эллис.

Миссис Эллис всегда ограничивалась минимальными усилиями. Хотя она была на несколько лет моложе Виолетты, но отнюдь не обладала такими же, как у ее соседки, смелостью и энергичностью. Ее любимое занятие заключалось в наблюдении за тем, что происходит за окном, и она всегда узнавала о том, что делала во дворе своего дома Виолетта, еще до того, как та ей об этом рассказывала. Иногда Виолетта чувствовала, что миссис Эллис ей завидует, хотя и не могла понять почему. Если миссис Эллис хотелось заняться каким-нибудь из видов деятельности, которыми занималась Виолетта, то почему бы ей этого не сделать, вместо того чтобы постоянно ее критиковать и стращать всякими напастями? Из окон дома миссис Эллис мир, наверное, казался ужасным, полным опасностей и всего того, с чем лучше не связываться.

Виолетта общалась со своей подозрительной соседкой ровно столько, сколько того требовали приличия, — и не больше. Она была уверена, что за пять минут разговора с миссис Эллис человек стареет на целый год. Ну, если и не на год, то на месяц точно. Прежде чем соседка согласилась присмотреть за Мисс Марпл, она увидела тысячу и одну трудность в том, что ей придется ухаживать за кошкой и открывать окна дома Виолетты, чтобы его проветрить. Она, например, заявила, что ее ноги уже не такие крепкие, как раньше, а потому они в любой момент могут подкоситься и она грохнется на пол. Еще она не была уверена, что сможет ухаживать за кошкой и проветривать дом Виолетты каждый день («Вы же знаете, как я занята!»), хотя и говорила, что сделает все, что в ее силах, и что Виолетта может спокойно отправляться в путь. Виолетта решила не воспринимать слов миссис Эллис буквально и понадеялась на то, что ее соседка будет должным образом ухаживать за Мисс Марпл, что она всего лишь, как говорится, набивает себе цену и что они с Одри и в самом деле могут спокойно отправляться в путь…

Солнечные лучи, то и дело пробивавшиеся сквозь кроны деревьев, создавали забавную игру света и тени. Виолетта наблюдала за ней с рассеянным видом, как будто находилась сейчас далеко-далеко отсюда, воссоздавая в памяти давние события своей жизни.

— Я вспоминаю день, когда умер твой дедушка… — Виолетта сделала долгую паузу, а затем продолжила: — С «Виллоу-Хаусом», конечно же, связаны самые важные события в моей жизни. Я до сих пор не могу понять, как я согласилась его продать. Мне кажется, что я стала вести активный образ жизни только потому, что пыталась избавиться от воспоминаний, от размышлений о тех местах, в которых прошли мои лучшие годы, в которых жили мы все… В том числе и те, кого среди нас уже нет.

Одри со стыдом вспомнила о том, как после смерти отца безучастно наблюдала за тем, как брат пытается убедить мать продать дом. Она, Одри, ни разу ему не возразила. И не сделала ничего для того, чтобы сохранить дом, в котором прошло ее детство. Ее детство. А мать ведь прожила там большую часть своей жизни, создала там семью и боролась за ее счастье. Для матери продажа дома была, конечно же, тяжелой утратой… Решив хоть как-то подбодрить Виолетту, Одри сказала фальшиво-оптимистическим тоном:

— Наверное, еще можно что-то сделать для того, чтобы… чтобы получить дом обратно… Не знаю. Наверное, тебе нужно поговорить с дядей Арчи.

— Наверное, нужно.

Виолетта вдруг почувствовала себя слишком старой, а потому уже не способной и не желающей с кем-то за что-то бороться. Возможно, это было обусловлено тем, что она устала и что она слишком долго находилась вдалеке от дома, от обычной жизни и от привычных ей мест… Она отогнала от себя эти мысли движением руки — так, как отгоняют мошку, — чем вызвала смех Одри.

— В последнее время ты очень часто делаешь такое движение рукой, как будто отгоняешь от себя…

— …призраков, — договорила вместо нее Виолетта.

Одри молча посмотрела на мать. Жест Виолетты являлся отражением ее попыток совладать со своими мыслями, чтобы не утонуть в них, чтобы остаться на плаву.