Одинокий Демон – 2. Студентус вульгарис.

– Так. Не надо мне про чувства! Это все где-то там, за горизонтом. А в реальности, здесь, если вдруг завтра Диний решит свои государственные проблемы и примчится, то Стефании он тут не найдёт! А найдет он какую-то серую тень, в которую она превратилась. И что ему тогда делать? А? Нет, ты скажи, скажи!

– А если не приедет? – прикусила нижнюю губу Стефи.

– А тогда, несомненно, жизнь кончится! Солнце погаснет, "Стекляшка" закроется и все умрут! И лекций отменят. Слушай, но у тебя же были планы, ты хотела помогать людям… И что? Всё? Конец всему? Пусть они умирают, лишь потому, что Стефания Терская не смогла совладать со своими чувствами? У тебя совесть есть? Хочешь дать любви растоптать себя? Да? Ты этого хочешь?

– Нет… но…

– Никаких но! То, что нас не убивает, делает нас сильнее. Ты либо выкарабкаешься, либо сдохнешь. И во втором случае, твоя жизнь закончилась уже сейчас. Потому, что назвать жизнью то состояние, в котором ты находишься – нельзя.

Стефания глубоко задумалась, смотря в землю и болтая левой ногой. Ещё она при этом периодически шмыгала носом. Я не мешал движению ее мыслей и сидел молча.

– Ты прав, – наконец тихо сказала она, всё так же опустив голову, – действительно, ну и что? Жизнь ведь на этом не кончилась? Правда. Я и так получила всё, о чём мечтала, когда ехала сюда… Ну почти всё… Грех жаловаться. И действительно – ещё ничего не случилось. Случится, когда он мне сам скажет. Когда я с ним поговорю…

– Спасибо тебе, – подняла она на меня свои блестящие от недавних слёз глаза, – ты настоящий друг. Прости меня, пожалуйста.

– Да на здоровье! Слушай, а ты бы не могла, по дружбе, тогда слезть с моих колен? Ты уже их совсем отсидела.

– Ой!

До неё только сейчас дошло, что она уютно сидит на мне, болтая ногами, и удобно привалившись боком.

– Ой, извини! – вскочила она на ноги, оглаживая сзади юбку и быстро оглядываясь по сторонам.

– Та ладно, не переживай. Все на учёбе.

– А мы? Нам тоже ведь нужно…

– Ну и куда ты сейчас пойдёшь с таким красным носом и опухшими глазами? Единственное разумное – это к себе, пока не приведёшь себя в порядок.

– Я… страшная?

– Если Диний тебя сейчас увидит – ужаснётся.

На лице Стефи появилось тревожное выражение.

– Ну… я тогда… пойду? Хорошо?

– Иди.

– Ой… а у меня сумка осталась в аудитории…

– Ладно, заберу. Иди. Умойся хотя бы…

В общем, поговорили. На следующий день Стефи пришла на занятия в гораздо лучшем состоянии, чем была. Похоже, что эту ночь она спала. Но всё равно – заторможенная.

Похоже, требуется "закрепить результат" – подумал я и, выбрав время, подвалил к Стефи.

– Слушай, – сказал я ей, – тебе не кажется, что как-то серовато? Все вокруг ходят скучные, вялые, бледные… Нет? Не кажется? А?

– Н-нет… – неуверенно ответила та, выныривая из своих мыслей. Опять, похоже, о Динии думала. Это мы сейчас исправим…

– А мне кажется! Ты мне не поможешь?

– В чём?

– Хочу навестить целительниц старших курсов. Они сейчас зелья варят. А их магесса пошла чай пить. Традиции у преподов старших курсов такие. Дают задание, а сами на полчаса – фюють! Я знаю. Одиннадцатичасовый чай по средам. Так поможешь?

– Чем?

– Массовку изобразить.

– Массу… – что?

– Толпу. Короче – врываемся в двери и шумно дышим, словно быстро бежали. И всё.

– Зачем?

– Ты можешь помочь своему другу? Помочь, не задавая вопросов?

– Да… но… только я…

– Никаких – но! Даже не обсуждается! Пошли!

– -

Небольшое помещение лаборатории. Пахнет травами, химикалиями и горелым. За длинными узкими столами, поставленными рядом, лицом друг к другу, сидят девушки в зелёных мантиях и косынках, под которые убраны их волосы. На столах, между ними, узкие высокие деревянные полочки, уставленные пробирками, колбами, колбочками и всякими стеклянными трубочками. Перед каждой – небольшой медный котелок, под которым горит масляная горелка. Девушки, внимательно поглядывая на песочные часы, стоящие на каждом столе, аккуратно помешивают кипящее содержимое длинными стеклянные палочками. В лаборатории царит академическая атмосфера трудолюбия, сосредоточенности и служения знаниям. Ну… может быть она немного портится тем, что девушки слегка болтают. Но это такая ерунда, что про неё и упоминать не стоит!

– Бах! – внезапно, с шумом распахиваются обе створки входной двери, ударяясь о стену.

Все вздрагивают и оборачиваются. В проёме – две фигуры в черных мантиях. Обе бурно дышат, как после быстрого бега. В лаборатории – немая пауза.

– Девчонки, – совладав с дыханием, запанибратски обращается ко всем Эриадор, – тут пара зомби не пробегала? Не видали?

Раздаётся звук удара о стол стеклянной палочки, выпавшей у кого-то из руки.

– Ну, так что? – переспрашивает Эриадор, – пробегали или нет? Чего молчите?

– Э…ээ… нет… – наконец неуверенно раздаётся справа.

– Ну вот, видишь? – услышав ответ, говорит Эриадор, поворачиваясь и обращаясь к Стефании, – я же тебе говорил, что они не сюда побежали! А ты упёрлась – "к толстым побежали, к толстым побежали! Они жирных любят!".

Тонким голосом, передразнивая, произнёс Эриадор, и скомандовал стоявшей с обалделым видом Стефании: Побежали отсюда! Их тут нет!