Одинокий демон. Златовласка зеленоглазая

Узнал немножко нового о местном пантеоне богов. Эльфийские священники знаниями поделились… Если кратко, то когда-то давным-давно (совсем давно) древние маги усиленно грызли гранит науки, стремительно двигаясь по пути прогресса. И так у них все хорошо и ладно получалось, такие были впечатляющие результаты, что в итоге они превратились в передовой отряд, светоч и несомненный пример для подражания. Итог – кризис веры. Орки, гномы, эльфы и люди стали больше верить в магический прогресс, вдохновляясь идеей, что им тоже по плечу деяния, сравнимые с деяниями богов. Наступление эры атеизма, так сказать. А Хель, помнится, говорила, что боги живут, пока в них верят… Уверенно предположу – тогдашние боги изрядно ослабели. А потом грянула война. Уж не знаю… Может, ее целью было как раз прекращение прогресса и возврат к старым добрым временам? Когда боги были сильны и могучи? Вполне возможно… Но, если прежние боги ту кашу и заварили, то с полезшим из-под крышки они не совладали. Народ в результате начавшейся войны «мер пачками», и процессу этому не было видно конца. Не знаю, вспоминали ли они тогда своих прежних богов, молились ли им… Думаю, что наверняка. Но то ли обиженные громовержцы и властители судеб в наказание хотели дать лучше «почувствовать неблагодарным, что значит…», то ли ждали, пока маги перебьют друг друга… А может, им просто нужно было время, чтобы набраться сил… Сложно сказать, почему они тогда молчали. Это неизвестно. Зато известно, что стремительно сокращающееся население, не получая от них никакой помощи, взвыло и принялось искать спасения само. Решили просто – взяли и придумали… новых богов! А старые… куда-то и делись! Сами! В общем, новые боги, молодые и энергичные, воспользовавшись моментом, банально запинали бывших. Причем, поскольку людей по численности оказалось больше, чем остальных рас, то на пантеоне оказались именно их избранники. Эльфы уверяют, что от своей богини они не отрекались. Да и по их сведениям, гномы тоже до сих пор ждут своих великих кузнецов. Видать, молодежь на пантеоне, как говорится, сгребла всех чохом. Ну сгребла и сгребла. Мне бы и дела до этого никакого не было, если бы я «не отыгрывал» сейчас посланницу богини.

Не прошло и нескольких дней с моего появления в Рассветном лесу, как высшее эльфийское духовенство имело со мной беседу, общий смысл которой можно было свести к одному искреннему пожеланию «начать чего-нибудь делать!». Тогда я им ледяным тоном сказал, что еще не готов. Они ушли, понимающе-вежливо покивав и раскланявшись. Но ежу было понятно, что они вернутся. И вот, похоже, начался второй заход. Я не ошибся.

– Приветствую златокрылую посланницу богини!

Глава церкви всего леса торжественно остановился рядом со мной, поднимая обе руки вверх. За его спиной пять сопровождающих повторили жест.

Я, сидя на своем облачке, милостиво наклонил голову к груди. Мол, слушаю. Получилось так, то я сижу выше их всех. Ненамного, но выше. Делегация просящих у трона. Нормальная диспозиция.

Не дождавшись от меня каких-либо слов (я старался много не говорить, чтобы придать своему образу загадочность), эльф перешел к сути вопроса.

– Крылатая! Блеск золота на твоих крыльях вселяет в наши сердца надежду. Несомненно, это знак, посланный нашей богиней, лучезарной Алатари!

«Интересно, что бы ты сказал, если бы узнал, что золото – это всего лишь знак того, что студентка второго курса Стефания Терская потеряла свою невинность?» – подумал я.

Медленно я несколько раз отрицательно покачал головой влево-вправо, разрушая надежду спросившего.

– Прости, мудрый, – сказал я, – но мне нечего тебе ответить. Я не говорила с богиней. Золото на моих крыльях – загадка для меня.

Эльф нахмурился. Амали, заметив, что у меня гости, бросила бегать и помчалась ко мне. Пару мгновений спустя дети, с которыми она играла, понеслись за ней следом. Добежав, Амали оглянулась, увидела своих бегущих друзей, остановилась, подождала, построила их в линию, приказав с нее не сходить, и неспешно подошла ко мне, важно став справа.

– Очень жаль… – после долгой паузы произнес глава церкви, поднимая на меня глаза, – мы надеялись.

Я чуть приподнял брови и легко кивнул: понимаю.

– Вестница! В главном храме хранится священная реликвия – нефритовая колонна из древнего храма нашей великой богини. Ее пронесли через горы и пустыни, порой выкладывая из телег последнюю еду и одежду, чтобы освободить для нее место…

Эльф скорбно помолчал. Я ждал, не перебивая.

– Когда-то через такие колонны можно было мысленно обратиться к богине, – продолжил он. – Обратиться и получить ответ. Их было много в храме. Уцелела только одна. Храм разрушен. Крылатая, просим тебя, – обратись через нее к богине! Она должна услышать тебя!

– Почему вы так уверены? – поинтересовался я. – Разве вы раньше не пробовали использовать реликвию?

– Пробовали… – поджал губы в ответ старейшина, – но ничего не получилось. Богиня не услышала нас.

Я вопросительно приподнял брови. Мол, чего ж вы от меня хотите?