Одинокий дракон

Вызываю главный компьютер и даю задание составить проект. Идем в столовую. Тит уже там. За едой выкладываем ему свои планы. Вертолет ждет нас на инженерной базе. Туда его перегнал компьютер. Несмотря на протесты, усаживаем Тита за управление. Я демонстративно отодвигаюсь подальше от рычагов. Некоторое время Тит ведет машину по тоннелю вручную, потом догадывается включить автопилот. Взлетает медленно и осторожно, как и на тренажере. Хочет посадить машину перед воротами замка, но мы с Лирой настаиваем, чтоб сажал во внутреннем дворе. Когда вылезает из кабины, серая рубаха между лопаток потемнела от пота. Лира зовет солдат, они качают Тита и на руках несут в обеденный зал. Люди на самом деле поражены. Одно дело, когда летает дракон, и совсем другое, когда один из них, лохматый, небритый, одетый, как они. Только тут замечаю, что Лира в своем любимом серебристом костюме Повелителей. Настежь открываются двери обеденного зала, киберы разгружают оборудование, тянут кабели от вертолета, устанавливают на стене замка параболическую антенну. Бабы крестятся и стараются держаться от киберов подальше. Ко мне подходит мужик из вчерашней команды и говорит, что люди, работавшие на погрузке церкачей, не хотят сдавать деньги в общий котел. Не верят, что Дракон приказал, и все.

– Тебя как зовут?

– Теодор, сэр.

– Скажи им, что срок сдачи кончается завтра вечером.

Иду в зал. На сдвинутых столах четыре компьютера. Для меня, Лиры, Сэма и Тита. На стене закреплен стереоэкран. Сажусь за свой комп, проверяю связь с главным компьютером Замка, подбираю записи эпизодов, которые потом, в нужные моменты буду транслировать на большой экран. Выясняется, что черный ящик вертолета фиксирует все, что происходит внутри и снаружи машины. Отбираю несколько эпизодов засыпающих прямо на ходу церкачей, погрузки уснувших, вид лагеря с высоты птичьего полета в нормальном и инфракрасном диапазонах. Лира вызывает лейтенанта и сержантов, усаживает за стол вместе с нами. Сэм тоже переоделся в костюм Повелителей. Когда успел? Я подзываю Теодора, усаживаю. Лира смотрит удивленно, но вопросов не задает. Правильно. Талант руководителя у нее в крови. Вдоль стен и в окнах столпилось все население замка, кроме часовых. В принципе, часовых тоже можно было бы пригласить, за замком наблюдают ежики и главный компьютер, но не стоит подрывать дисциплину. Встаю и объясняю непосвященным, что сейчас мы изучим записи и разберем операцию в поисках ошибок, дабы впредь таковых не совершать. Даю на экран несколько эпизодов боя Лиры с сэром Блудвилом, потом показываю ее отряд, покидающий замок Терриблов.

– Возросшая активность леди Деттервиль, – говорю я, – вызвала некоторую озабоченность в Литмундском монастыре, – показываю двор монастыря, людей, занятых сборкой осадных машин, потом отъезд отряда церкачей к замку Деттервилей. За спиной слышатся бабьи причитания и вздох ужаса. Вызываю на экран компьютерную реконструкцию – вид с высоты птичьего полета на колонны церкачей, обтекающие замок Деттервилей. – Леди Деттервиль провела переговоры с озорниками, но те, к сожалению, не послушались, – на экране Лира в венке из цветов угощает брата Исаака бутербродом. – Поэтому мы были вынуждены отправить церкачей подальше и намекнуть, что так поступать нельзя. Разбором этой операции мы сейчас и займемся. Повторяю, главное – изучить ошибки и больше их не повторять.

Вызываю на экран эпизод, в котором Лира отбирает «команду быстрого реагирования». Лира смотрит с интересом, но когда доходит до приема противоядия, тайком показывает мне кулак.

– Ошибка номер один, – говорю я. – Лекарство оказалось слишком горьким. В следующий раз надо придумать что-нибудь типа таблеток или пилюль.

– А с лошадьми как быть? – спрашивает лейтенант.

– Животным будем делать уколы.

Никто не понял. Советуюсь с компьютером, и на экране ветеринар в белом халате заполняет шприц, делает укол лошади.

– Одет-то как. Сверху белое, а портки черные, – слышу за спиной. Мужики обсуждают лошадиные достоинства. Но, что такое укол, вроде бы, все поняли. Вызываю на экран сцену переговоров с церкачами. Лира сияет, как именинница. Но, когда церкачи на экране вспоминают о родных Сэма, вся напрягается. Сэм просто напуган.

– Расслабься, Сэм, – нагибаюсь я к нему. – Я их перехватил.

На экране вертолет проходит над группой всадников. Те прыскают во все стороны, как зайцы, но у лошадей подгибаются ноги, люди соскакивают, и сделав два-три шага, валятся на землю как подкошенные. За спиной опять вздох испуга.

– Вот, значит, оно как… – бормочет, мрачнея, лейтенант.

Вызываю на экран эпизоды погрузки церкачей на вертолет. Потом кадры полета в горах, снятые камерой на носу вертолета. Летящие навстречу скалы, уходящие вправо или влево в последний момент – самому страшно! За спиной повизгивают бабы, слышны нервные смешки мужиков.

– Ошибка номер два – на перегруженной машине поперлись в горы, – говорю я. – Запросто могли бы и шею свернуть.