Одинокий эльф

Когда первые орки уже прошли глубоко в расщелину, а почти половина всего отряда миновала камни у входа, дворфы с кирками, топорами, секирами и мечами набросились на них. Некоторые из нападавших, а именно Тибблдорф Пуэнт и его отряд «Веселых мясников», грязнее и свирепее которых не было в клане Боевых Топоров, вообще не были вооружены: оружием им служили острые грани на панцирях и шипы на шлемах, наколенниках и латных рукавицах. С восторженными воплями они ринулись в самую гущу орков и, без разбора кидаясь на ближайших противников, обрушиваясь на них всем телом, кромсали врагов на куски. Некоторые из орков уже видели неистовых дворфов во время той достопамятной битвы в Низинах, когда «мясники» так неожиданно выскочили из статуи и застали врагов врасплох. Правда, на этот раз орки не растерялись и приняли бой.

Но все равно дворфы были лучше вооружены, чем их враги, и приспособлены к сражениям на ограниченном пространстве. К тому же они сами выбирали место битвы, поэтому перевес быстро оказался на их стороне. Дворфы, находившиеся в начале коридора, завалили вход камнями, чтобы успеть расправиться с теми орками, которые оказались внутри, пока подкрепление не прорвалось через завал. Те двенадцать убегавших, что сыграли роль наживки, развернулись и дружно бросились на неприятелей, прекратив отступление. Даже в самой жаркой рукопашной дворфы не забывали друг о друге, всячески поддерживали товарищей и не давали оркам добивать раненых.

Орки же, которых угораздило попасть в западню, умирали в одиночку, на них никто не обращал внимания.

— Твои ребятки отлично справились, Торгар! — сказал высокий упитанный дворф с огненно-рыжими волосами и такой длинной бородой, что она волочилась бы по полу, не будь заткнута за пояс. Один глаз у дворфа был затянут бельмом — память о защите Мифрил Халла от нашествия дроу, а второй, ярко-голубой, молодо сиял. — Хотя ты многих мог бы потерять.

— Погибнуть в бою за свой народ — об этом можно только мечтать, — ответил Торгар Молотобоец. Он возглавлял те четыре сотни дворфов, что недавно покинули Мирабар, оскорбленные неподобающим отношением правителя Эластула к королю Бренору Боевому Топору, причем это отношение распространилось и на всех дворфов Мирабара, радушно принявших своих дальних родственников, проходивших через их город.

Торгар задумчиво поглаживал длинную черную бороду, глядя на развернувшееся вдали сражение. В бой теперь ввязался удивительный дворф Пайкел Валуноплечий: при помощи друидической магии он заставил валуны у входа двигаться, закрыв его наглухо, и отрезал путь другим оркам. Правда, было ясно, что отсрочка будет недолгой, поскольку орки не были совсем уж тупыми тварями и многие уже двинулись искать обходные пути, чтобы проникнуть в природный туннель сверху.

— В Мифрил Халле не забудут, какую неоценимую помощь вы нам сегодня оказали, — заверил Торгара высокий старый дворф.

Торгар сдержанно кивнул, не оборачиваясь к собеседнику, — он не хотел, чтобы командир клана Боевых Топоров, которого звали Банак Браунавил, заметил, как он тронут. Торгар знал, что этот миг он будет хранить в памяти до конца дней, даже если ему доведется прожить еще несколько веков.

Когда Торгар покидал Мирабар, город своих предков, на душе у него было очень неспокойно. Но тревога еще больше возросла, когда несколько сотен его соплеменников, возглавляемые верным другом Язвием Мак-Сомом, решили к нему присоединиться. Они тоже ушли из города, предварительно убедив правителя Эластула не преследовать Торгара. Торгар не сомневался, что лично для себя он принял верное решение, но был ли такой шаг правильным для остальных?

Однако теперь у него словно камень с души свалился. Тогда, в пути, их небольшой отряд встретился с остатками дворфского войска, разбитого у Низин. Торгар с друзьями прикрывали их отступление вплоть до этого самого места в горах, ограждавших с севера Долину Хранителя и Мифрил Халл. Во время того похода им пришлось несколько раз вступать врукопашную с орками и один раз даже с гигантами, что было само по себе странно, так как эти великаны очень редко выступали на стороне орков. Стойкие мирабарские дворфы не спасовали и остались со своими соплеменниками из Мифрил Халла, не проронив ни одного слова жалобы. И дворфы, и приемные дети Бренора, и друг короля хафлинг уже не раз выказывали им свою признательность, хотя сам Бренор все еще находился в очень тяжелом состоянии после ранения.