Одинокий фонарь

Я не успевала отслеживать, в какой момент мое платье улетело в сторону кухни и я осталась в белом кружевном белье, в какой – глухо расстегнулась молния брюк, и когда я судорожно дернулась, вырываясь, всего лишь от одного медленного, распирающего изнутри вторжения!..

…А тумба у нас оказалась громкой и немного шаткой. Грохотала обувь, все, что было в ящиках, оторвалась петля на пальто, послужившем амортизатором между мной и стенкой. Съехал до колена чулок, не выдержав такой страсти!

– Сильнее! – хрипло взмолилась, прижимаясь к пряжке ремня. – Глубже…

Но вместо этого Макс остановился, глядя на меня затуманенным взором и целуя пересохшими губами.

– Катюш, я… я бы рад, но… – отдышался, – у нас малыш. – Положил руку на мой живот, поддерживая мои ноги. – Это может плохо кончиться.

– Но я так хочу, – обняла его, хмурясь.

– Пойдем в спальню. Поэкспериментируем немного? Мм?..

* * *

Чуть больше года спустя

Сонно распахнув глаза в полутьме, я едва не задремала вновь, усмехнувшись сиамцу, занявшему место Максима. Дам в своей излюбленной манере растянулся вдоль кровати, довольно урча во сне. За окном остывал полуденный зной и темнели грозовые облака. Не ночь, вечер еще. Хорошо, что успели сегодня погулять. После прогулки всегда хочется есть и спать, а нам это только на пользу. Вот только… Слишком тихо, и от того тревожно. Ныла набухшая грудь, похожая на сетчатые вулканы, но… кроватка рядом была пуста.

Словно привидение, я отправилась на поиски любимых. Макс и раньше забирал Даньку в большую комнату, но Софию брать боялся. Она родилась немного меньше положенного, и первые несколько дней в роддоме я сама ходила к ней кормить ее, но теперь моя малютка быстро набирала вес и часто требовала кушать…

Моя семья отдыхала в большой комнате, под тихо включенный телевизор. Шерман чинно вылизывал вытянутую заднюю лапу, сидя на подголовнике кресла. Тесси что-то грызла на кухне. А Максим… Я тепло улыбнулась, глядя, как он дремлет на диване, уложив на грудь сладко посапывающую Сонечку. На маленьком столике рядом стояла пустая бутылочка с соской и кружка с недопитым чаем в окружении крошек. А Данилка так и заснул, привалившись щекой к папиному подтянутому животу.

Я осторожно взяла на руки дочь, и Максим тут же открыл глаза. Никогда, наверное, не привыкну, что мои дети – вылитая копия их отца, а на меня даже и не похожи!..

– Ты чего не спишь? – сонно вздохнул, щурясь.

– Кормить пора, – уселась в кресло рядом.

Потревоженная Сонька захныкала, входя во вкус с каждой секундой все громче, и я заторопилась, распахивая халат и сдвигая лямку лифа. С прикладыванием у нас иногда возникают проблемы, но в этот раз моя мышка присосалась с первого раза! Зато тут же подхватил голосистую эстафету и сын. Макс взял его на руки, садясь на диване, и попытался его укачать, но не тут-то было!..

– Ой, и чего мы так завистливо орем?.. – ласково проворчал, укладывая сына себе на плечо. – Даниил, ты же мужчина! Девочек надо пропускать вперед!..

– А-а-а!.. – протестующе пнул ножкой маленький бутуз с тигриными ушками на голове.

– Ты давно их кормил?

– Часа полтора назад… – покосился на часы.

– Давай местами поменяемся.

– Нет. Идите вы к нам. Давай как в прошлый раз, по одному на грудь? Я помогу держать.

– Ты ненормальный мужчина… – улыбнулась, присоединяясь к ним.

– Я нормальный. Имею я право побыть с семьей? – легко поцеловал в щеку, освобождая место для нас с дочкой.

Двоих кормить трудно, если только не лечь. Но это еще и приятно, когда лежишь в объятиях любимого мужчины, в котором уверена, а в коридоре стоит удобная коляска для близнецов, подаренная моими родителями. И черт с ним, с паспортом!.. Какая разница, чья фамилия там стоит? Достаточно и того, что написано в свидетельствах о рождении детей: Свиярский Даниил Максимович и Свиярская София Максимовна. А мы… Мы два сонных, но очень счастливых идиота, которые бы ни за что не променяли этот миг на любой другой.

Эпилог

Холодный колючий ветер аэропорта имени Вацлава Гавела нещадно хлестал по лицу. Свиярский поморщился, не в силах раскрыть глаза. Кутаясь в шерстяное пальто, он уже несколько минут ждал такси на улице. Небольшой кожаный дипломат с минимумом аккуратно выглаженного белья – это все, что могло понадобиться на несколько дней деловой командировки. Взглянул на дорогие наручные часы – без пятнадцати девять. В такое время давно пора быть дома и пить горячий кофе с чем-нибудь вкусным.

Невольно вспомнился вкус домашних слоек с неизменной яблочной начинкой, и родной запах пушистых щекотных волос, и женский смех вперемешку с детскими голосами… И вроде бы должна быть радость свободы от домашнего рабства, но… Снова накатила тревога. Чехия уже не казалась такой уж замечательной. Даже с перспективой подписать самый важный в своей жизни контракт. В кои-то веки не для Чигракова, – в баню его с такими рискованными амбициями… Нет.

Для себя. Для нее. Для них обоих.