Одинокий голос в темноте

Когда Эми оказалась в доме, где выросла, она не испытала ни чувства дежавю, ни облегчения. На нее не нахлынули воспоминания о прожитых здесь годах. Как только Эми переступила порог, возникло только ощущение правильности. Будто никогда не было переезда в большой город, не было университетских проблем и новых знакомых. Эми вдруг ощутила себя не выросшей, беззащитной маленькой девочкой. Во многом это чувство родилось из-за удивленных глаз матери, вышедшей встречать неожиданную гостью.

— Эми! Ты приехала! — Лаура бросилась в объятия дочери, но какой-то материнский инстинкт не позволил ей слишком сильно сжимать чужое тело своими руками, — Ты сказала, что скоро приедешь, но я не думала, что настолько скоро! — ее счастливая улыбка была приятнее любых нежных слов. Эми уронила голову на ее плечо и позволила себе ненадолго расслабиться.

С матерью они были похожи разве что цветом волос и глаз. Фигура, рост, форма лица значительно отличались. Лаура была невысокой, округлой женщиной с таким же круглым, румяным лицом. А Эми — напротив — высокая, по сравнению с ней, и более жилистая, с довольно острыми чертами лица, будто вытесанными из камня. Зато старший брат Эми — Ричард — унаследовал форму лица матери, но в остальном больше напоминал отца.

«Знать бы, где он сейчас…» — подумала Эми, когда они с Лаурой садились на светло-зеленый диван в просторной гостиной. Она бы с удовольствием поговорила с матерью о брате, но такая тема в их доме — табу.

Солнечный свет стелился повсюду — ни одного темного уголка в комнате. Спасибо за это высоким окнам, которые крайне редко занавешивались. Старая мебель из дерева так и не вышла из моды, смотрелась все еще потрясающе, хоть и немного потемнела. Все же прошло очень много времени с тех пор, как Гейл Томпсон занимался ее облагораживанием в столярной мастерской. Теперь род его деятельности — животноводство. Томпсоны содержали пару лошадей, несколько овец, две козы и наверняка еще кого-то, кого купили после отправки дочери в Лондон. Лаура же научилась делать сыр и масло, которые обрели особую популярность среди соседей.

— Я связала тебе носки и шарф, — сказала Лаура, не торопясь выпускать руки Эми из своих, — хотела к ним еще и шапку добавить, а потом выслать как подарок на Рождество, но раз ты здесь, можешь забрать. Скоро наступят холода, так что тебе пригодится.

— Спасибо, мама, — с благодарностью произнесла Эми, — расскажи, как у вас тут. Что-то изменилось?

— В Кеттлуэлле? — Лаура добродушно и открыто рассмеялась. — Парочка новых овец и новые соседи. Лица и у тех, и тех похожи. Вот и все наши новости, — улыбка ее внезапно помрачнела, и чуть было не слетела с лица. — Лучше расскажи о себе, пожалуйста. Когда позвонили из больницы, я…

Прежде чем она бы сама себя остановила из-за навернувшихся слез, это сделала Эми, сжав теплые ладони в своих.

— Не думай о плохом, все закончилось хорошо.

— Если тебе не трудно… — запинаясь, произнесла Лаура, явно намекая на возможную психологическую травму, — расскажи мне все с самого начала. Хотя, подожди, наверное, следует подождать твоего отца.

Эми кивнула головой. Она точно не хотела рассказывать эту историю дважды.

— Кстати, а где он?

— В автомастерской, машина наша совсем разваливается. Он туда ездит уже второй раз за неделю. То одно поломается, то другое. Ох, — Лаура выдохнула надув щеки, и лицо ее вдруг помолодело, — возможно, они просто с Бартом там отдыхают, иногда тянет от него элем. Немного обидно, я никогда не запрещала ему ходить по пабам, откуда вдруг скрытность.

— Не сердись.

— Ну, конечно, ты за него. Скрытность у вас общая черта.

— Эх, мама…

Они долго разговаривали, после чего Лауре пришлось выйти к соседке, а Эми отправилась раскладывать вещи. С собой была всего одна сумка, остальное она оставила у Джеффа в «Брамингтоне». Тот был удивлен просьбе использовать паб как склад, но доброта не позволила ему отказать. Еще в шутку он спросил, не хочет ли Эми вновь выйти на работу, потому что они с Конрадом не справлялись из-за наплыва туристов, но в каждой шутке есть доля правды. Джеффу придется еще немного потерпеть. Хотя бы потому что Эми не может больше двух часов простоять на ногах.