Одинокий голос в темноте

— Да, верно, — смиренно ответила она, — я хотела поблагодарить за свое спасение. Если ради того, чтобы остаться в живых, нужно было пережить те кошмары наяву, пускай. Отделалась малой кровью. Думаю, мне еще повезло.

Она все же удивила его. Он не ожидал столь рационального подхода, видимо думая, что Эми будет руководствоваться в такой момент исключительно собственными эмоциями, которые и бросили ее сюда — в самую глубину. Так они и стояли, анализируя, рассматривая друг друга если не глазами, то чем-то еще.

— Откуда ты появился?

— Я не знаю, — признала тьма, и это замешательство можно было ощутить как свое собственное, — с тобой что-то произошло, я не всегда был здесь. Некоторое время я едва себя осознавал. Смотрел издалека. Но время шло, и теперь я такой. Однако мое собственное «Я» все еще не до конца восстановилось. Я знаю, что существовал где-то до тебя, но конкретных воспоминаний нет.

— Но как я тебя… подцепила? — невольно сравнила Эми тьму с болезнью.

— Я отвечу на твой вопрос, но позже, когда полностью восстановлюсь. Пока я ничего не могу тебе сказать.

— Тогда скажи хотя бы как мне тебя называть. У тебя ведь должно быть имя.

— Ты вольна придумать мне любое, но, прошу, человеческое.

— Нет, скажи настоящее.

— У меня нет настоящего либо я его не помню. Но был кто-то, кто называл меня «Итан».

Как гром среди ясного неба. Эми, позабывшая обо всем, вдруг четко представила себе Льюиса. Вот та ниточка, что соединяет их двоих. Из-за Итана она видела слишком реалистичные сны. Стоило ей только понять этот факт, как что-то изменилось. Тьма стала более вязкой, потеряла четкие очертания. Эффект схож с тем, как если яркую акварель разбавить водой. Темнота обросла разводами, стала слабее.

— Прости, Эми, — гораздо тише, чем раньше, произнес Итан, — моих сил хватило только на небольшой разговор.

— Теперь ты исчезнешь? — испуганно спросила Эми, стараясь дотянуться рукой до Итана, задержать его.

— Нет, не исчезну, — с той же безосновательной нежностью, что и раньше, произнес голос. — Я буду с тобой, но разумно мыслить и разговаривать не смогу. Тем не менее, интуитивно я смогу поддерживать тебя, как и раньше. Если ты захочешь.

— Мои кошмары…

— Если ты про иллюзии, то больше не бойся их. Если вновь испугаешься чего-то, закрой глаза и скажи себе, что все происходит не в реальном мире, ведь так и есть. А если не поможет, дотронься до меня.

Сложно сказать, что он имеел ввиду под «дотронься», учитывая их странный симбиоз.

— А те другие сны? Если их можно так назвать. Я видела мужчину, который убил миссис… мою преподавательницу. И он, кажется, заметил меня.

— Верно, о нем и следовало поговорить с самого начала, — тихо произнес Итан, голос его становился все слабее и слабее, пришлось вслушиваться в каждое слово. — Он очень опасен. Сейчас, когда ты вспомнила о нем… Да, я его знаю. Я чувствую, что сбежал от него. Он действительно монстр. Ты сама провалилась к нему через нить, что соединяет меня и его, а я был слишком слаб, чтобы противостоять. В первый раз мне удалось отгородить твое сознание, но не во второй. Все вышло слишком внезапно. Я очень сожалею. Возможно, он будет искать тебя, чтобы добраться до меня.

— Но зачем ему искать тебя?

— Я… точно не могу тебе сказать, Эми. Прости. Мне нужно идти. Пройдет несколько дней, и мы снова поговорим, обещаю. А до тех пор, будь осторожна.

Эми хотелось плакать от неудовлетворенности и, тем не менее, от облегчения. Ей хватило смелости зайти так далеко и оказалось, что безумия нет. Есть что-то иное, но хотя бы семейная болезнь не коснулась разума. Эми не закончит так, как бабушка. И никакие галлюцинации больше не пугали ее. Присутствие Итана почему-то казалось слишком нормальным. Оно буквально объяснило все странные случаи, которые происходили с Эми в последнее время. К Итану было слишком много вопросов, но Эми дала себе время, чтобы сформулировать их максимально точно и кратко. Вдруг и в следующий раз у них будет мало времени.

«Следующий раз», — она ждала его с нетерпением.

Эми открыла глаза, ощущая себя совсем иной. И вдруг почувствовала что-то, что ей совсем не свойственно. А именно — злость. Обращена она была на Льюиса и того человека, из-за кого Эми, поджав хвост, сбежала из Лондона. Только она отделалась от одного психопата, как на нее объявили охоту снова. И лучше было бы держаться подальше от Лондона, но скоро у университета начнутся вопросы, тогда родители отправят дочь в город насильно. Долго сидеть в деревне не получится. Возможно, у Эми есть около недели спокойной жизни.

Эми поднялась с земли и попыталась отряхнуться от травы. Небо над головой успело потемнеть. Вскоре пришло понимание, что дело не в утраченном на поле времени, а надвигающемся шторме. Эми нашла велосипед и поспешила домой. Она настолько вбила себе в голову, что должна вернуться раньше непогоды, что начала крутить педали быстрее. Такая поездка совсем скоро аукнулась ей простреливающей болью в боку.

Гейл вышел во двор, когда увидел подъезжающую Эми. Но он так был удивлен, что опешил и не спешил помочь дочери, с трудом слезающей с седла.