Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

— Девять восемь, девять восемь — отвечайте!

— Кажется, это его участок, — сказал Кармоди. — Ведь Диэри жил в западной части города?

— Да, — сказал Кац, — на Сикамор-стрит. Они высылают туда машину и патрульного сержанта.

Установив связь с машинами, диспетчер передал приказ:

— Высылайте врача, высылайте врача. Пятьдесят восемь шестьдесят один, Сикамор-стрит.

— «Высылайте врача»! — Нили коротко рассмеялся. Постучав костяшками пальцев по столу, он вновь нетерпеливо глянул на часы.

Дверь в дежурку распахнулась, и в помещение вошел человек в мокром пальто. Заметив необычное выражение на лицах полицейских, он спросил:

— Что случилось?

— Только что звонила жена Тома Диэри, — сказал Нили. — Минут двадцать назад Том застрелился.

Берк сказал:

— Ты, кажется, был знаком с ним, Бэньон?

— Был, конечно, — медленно сказал Дэйв Бэньон, снимая пальто и вешая его на спинку стула. Бэньон был высокий широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, с правильными чертами загорелого лица и спокойными серыми глазами. Стоя на расстоянии от других, он не производил впечатления очень высокого человека; лишь когда к нему подошел Берк, отнюдь не карлик, габариты Бэньона сразу бросились в глаза. Он был пропорционально сложен, и двести тридцать фунтов его веса равномерно распределялись по подтянутой атлетической фигуре.

— У Диэри есть дети? — спросил Берк.

— Нет, кажется, — ответил Бэньон.

Он был знаком с Диэри лишь поверхностно, как и с многими другими сотрудниками полиции. Диэри был худощавым седеющим человеком с каким-то настороженным, не выдававшим переживаний лицом. Встречаясь в вестибюле, Бэньон всегда здоровался с ним за руку, несколько раз они совместно пытались разобраться в каких-то бюрократических хитросплетениях. Подобными рамками их отношения и ограничивались.

Бэньон посмотрел на Нили:

— Пожалуй, надо прокатиться к нему. Мне и тебе, Берк.

Берк кивнул в сторону негра:

— Я занимаюсь им, Дэйв. Думаешь, мне лучше отправиться с тобой?

— Что он натворил?

— Возможно, именно он прикончил заправщика на бензоколонке на прошлой неделе. Помнишь, на северо-востоке? Детективы с десятого участка вычислили его и доставили нам.

— Я никого не убивал, — сказал чернокожий, поднимаясь на ноги. Его большие кулаки судорожно сжимались и разжимались. Поворачивая голову, он поочередно задерживал взгляд на лицах присутствующих. В его глазах читались страх, беспомощность и вызов.

— Садись, — приказал ему патрульный, доставивший его в дежурку.

Берк с веселой ухмылкой глянул на Бэньона.

— Если позволишь, я выясню всё буквально за десять — пятнадцать минут… — Заметив выражение лица Бэньона, он осекся. — Хорошо, хорошо, просто у меня мелькнула такая мысль, — закончил он, пожимая плечами.

— В мою смену я не допущу допроса с пристрастием, — сказал Бэньон.

— Ладно, ладно, — примирительно повторил Берк.

— Мы хотим услышать от тебя правду, — сказал Бэньон, подходя к чернокожему, который мгновенно почувствовал, что ситуация начинает меняться в его пользу. — Если ты не сделал ничего дурного, тебе нечего беспокоиться. Но если ты в чем-то замешан, мы рано или поздно об этом узнаем. Запомни.

— Я ничего не сделал, — возбужденно сказал негр. — Просто сидел…

— Хорошо, поговорим потом, когда я вернусь, — сказал Бэньон. — Сейчас у меня нет времени. Берк, продолжай заниматься им. — Он посмотрел на Каца и Кармоди: — Желающие ехать есть?

Кармоди вздохнул.

— Ладно, поеду, — сказал он. — Женушка Каца не даст ему житья, если он возвратится домой с мокрыми ногами.

— Ха-ха! — без особой благодарности произнес Кац и начал раскладывать пасьянс.

Отдел по расследованию убийств размещался на первом этаже здания муниципалитета, его соседями были отдел по борьбе с рэкетом и летучий отряд по искоренению проституции и нелегального игорного бизнеса. Бэньон шел по длинному пыльному коридору на шаг впереди Кармоди, время от времени кивая попадавшимся навстречу сотрудникам полиции. Выйдя из здания через боковую дверь, он миновал продуваемую холодным ветром открытую площадку и направился к той части муниципальной автостоянки, которая была отведена полицейским машинам. Ветер внезапно усилился, и оба полицейских, ухватившись руками за шляпы, бегом устремились вперед. Сев на место водителя, Бэньон открыл дверцу с правой стороны для Кармоди, который, пыхтя и вздрагивая от холода, торопливо забрался внутрь.

— В такую погоду всегда что-нибудь случается, — с отвращением сказал он.

Томас Фрэнсис Диэри жил в Уэст-Сайде, на тихой, зеленой улочке, в доме, где было всего три квартиры. Ко времени прибытия Бэньона возле подъезда стояли красная полицейская машина с девяносто восьмого участка и крытый санитарный фургон.

Хотя дождь продолжал лить, на тротуаре собралось с полдюжины зевак, с любопытством наблюдавших за домом и полицейскими машинами.

Войдя в вестибюль, Бэньон кивнул дежурному, у которого поверх формы был наброшен блестящий прорезиненный плащ.

— Они на первом этаже, сержант, — сообщил дежурный, отдавая честь Бэньону.

— Спасибо, — сказал тот.