Одинокий мужчина желает познакомиться (СИ)

— Игорь Данилович, а ответьте мне, пожалуйста, честно на вопрос. Вы ведь старше, чем по документам? И документы у вас не настоящие. Сколько вам лет на самом деле? Сорок пять? Пятьдесят? Вы просто выглядите моложе.

Он не увидел ни Алисы, ни как я тоже переходил в форму демона! Лёша за спиной моей стоял из-за того, что я тормоз и не успел его впустить. Потому он видел только, как Аполлинария и её подручный испугались. Но испугаться они могли, и просто встретив старого знакомого с нехорошей репутацией! Иншалла. Я ответил спокойно, но так, чтобы в моём голосе прозвучало уважение к уму, который показал собеседник. Попробую скормить ему версию, по которой меня знают те, у кого я заказывал ингредиенты для лекарства?

— Почти угадал. Сорок четыре. И давай я тебе расскажу сначала и целиком… что могу, конечно. А потом ты будешь задавать остальные вопросы. На них я тоже отвечу, а если не смогу, то так честно и скажу.

— Хорошо.

Я на несколько секунд остановился и взял паузу, глядя на мутные серые волны и прогулочный катер с туристами, летевший мимо нас. Какая-то девица замахала нам оттуда рукой и громко чего-то закричала, такое у неё было хорошее настроение. Пауза на самом деле мне не нужна, но если я сразу начну как робот выдавать свою историю, то мне не поверят. Нет, я должен обдумать и решить.

— На самом деле костяк разных ОПГ, банд и криминальных служб безопасности при олигархах составляли в девяностых вовсе не вчерашние гопники, дорвавшиеся до оружия и безнаказанности. Основой стали бывшие милиционеры и армейские офицеры, которых вдруг бросили в нищету, да вдобавок отовсюду начали лить, дескать, всё, за что вы служили и умирали — это враньё и совок. На этом взрослые и битые жизнью мужики ломались, уходя к бандитам. Что уж говорить про нас, сопливых лейтенантов только после выпуска. Нет, ни в каких бандах мы не состояли, для этого у нас была, как бы сказать? Слишком хороши мы были, выпускники спецотдела внешней разведки.

— Отсюда ваш французский? — сообразил Лёша. — И то, как вы лихо говорили с этими, из Франции?

— Да. Но страна развалилась, а нашим талантам нашлось применение и дома. Нет, убийствами мы не занимались принципиально. Для этого и так хватало отморозков, да и брезговали. Нас ведь учили, что если остался труп, то операция провалена, ведь труп сначала поднимет на ноги полицию, а потом и ЦРУ. Разведка, добыча информации, диверсии, шантаж. Небольшая группа единомышленников, широко известная в узких кругах.

Лёша открыл было рот задать следующий вопрос, но тут на наших глазах разыгралось забавное действо. Стая воробьёв клевала брошенный кем-то кусок булки, к ним влезла большая наглая ворона. Пользуясь размерами, она растолкала мелочь, схватила булку и нырнула в кусты. Но не тут-то было. Воробьиная стая все как один кинулась следом, и тут же из кустов раздался шум: воробьи всем скопом навалились на ворону и принялись её бить. Гвалт при этом стоял такой, что говорить мы смогли, только отойдя на несколько шагов в сторону. Не перекрикивать же птичий ор?

— И эта женщина, которая там была. Она вас узнала и назвала другим именем. Она была одной из заказчиц?

— Нет, — скривился я. — Аполлинария была заказом. Последним, в девяносто восьмом. Тогда надо было на какое-то время вывести из игры её отца. А у мужика было одно единственное слабое место, дочка. Нам предлагали её похитить, чтобы родитель отвлёкся на поиски. Однако в этом случае девчонку потом убивать и прятать тело, отец не успокоился бы, а зацепка в виде рассказа дочери могла вывести на похитителей и заказчика. Я предложил и реализовал другой вариант. Я действительно выгляжу моложе своих лет, наследственность по этой части была одним из главных условий на моей специальности. Я с ней сошёлся, выяснил: папа дочке ни в чём не отказывал, но и денег слишком много не давал. А ей очень хотелось, и побольше. Вот я и уговорил её сняться в частном порнофильме, мол, для личной коллекции одного американского миллионера. Денег за съёмки ей обещали столько, что она сразу согласилась. Дальше всё «случайно» открылось, копии и фильма, и кадров процесса съёмок разошлись по рукам друзей и знакомых. Отцу на какое-то время стало не до бизнеса, а мы с коллегами благоразумно решили, что это будет нашим последним делом, и разбежались. Тем более, времена уже начинали меняться, мы как профессионалы это сообразили первыми. Я на пять лет уехал во Францию и вернулся уже в две тысячи третьем по липовым документам выпускника университета, который ездил на стажировку в Европу.

— Понятно. И эта Аполлинария выросла, и решила то же самое провернуть уже сама с Яной и не только?