Одинокий мужчина

— Иисусе, Сэр, говорю вам, я не вас имел в виду! Вы на порядок лучше других; это любой скажет. Вы стараетесь связать книги с днем сегодняшним, и не ваша вина в том, что мы все равно тонем в прошлом; как этим утром, с Титоном. Знаете, я не скажу, что прошлое фигня, может с возрастом оно станет невероятно важным для меня. Но оно мало значит для ребят моего возраста, вот в чем дело. И если мы о нем говорим, то лишь из вежливости. Думаю, причина в том, что у нас нет собственного прошлого — а то, что есть, мы мечтаем забыть, например, чему нас учат в школе, или что мы, дурачье, натворили…

— Что же, прекрасно. Это можно понять. Прошлое вам пока ни к чему, у вас есть Настоящее.

— Ох, Настоящее такая тоска! Я его просто презираю, нет — то, которое прямо сейчас, это исключение, разумеется… Чему вы смеетесь, Сэр?

— Сейчас — si! Сегодня — no!»

Джордж почти кричит, посетители оборачиваются.

— Выпьем за Сейчас!

И салютуя бокалом, выпивает.

— Сейчас — si! — Кенни смеясь, выпивает.

— Ладно, — суммирует Джордж, — Прошлое безнадежно, в Настоящем ничего хорошего. Допустим. Но есть еще такая неоспоримая вещь, как Будущее; его не избежать и не стряхнуть, словно пыль.

— Верно, чего-то сколько-то точно будет. Но может совсем немного, благодаря ракетам…

— Будет смерть.

— Смерть?

— Именно.

— Поясните, Сэр, я не понимаю.

— Я сказал — Смерть. Вы часто о ней думаете?

— Вовсе нет. Почти никогда. Зачем?

— В будущем — Смерть.

— А, да. Да, возможно, в этом что-то есть. — Кенни ухмыляется. — Только знаете что? Может и правда прошлые поколения думали об этом гораздо больше. То есть в те времена парни боялись, что молодежь пошлют на очередную бойню, где их перебьют, а весь остальной люд целеньким останется дома — изображать патриотизм. Только больше этот фокус не пройдет. Теперь все будем жариться одном котле.

— Но всегда будет причина ненавидеть тех, кто старше. За то, что прожили на несколько лет больше, пока всех не взорвали.

— Верно, почему нет? Может, и возненавижу. И вас тоже, Сэр.

— Кеннет…

— Сэр?

— Из чисто социологического интереса, почему вы упорно обращаетесь ко мне «Сэр»?

Кенни поддразнивающее улыбается.

— Я больше не буду, если не хотите.

— Я не сказал, что не хочу, я спрашиваю — почему?

— А вам не нравится? Хотя, наверное никому не нравится.

— То есть, никому из нас, стариков? — Джордж улыбкой пытается показать, что не обижается. Однако он видит, что символические отношения вырываются из-под контроля. — Ну, типичное объяснение будет в том, что мы не любим, когда напоминают…

Кенни решительно помотал головой.

— Нет.

— Что значит — нет?

— Вы не такой.

— Это вероятно комплимент?

— Может быть… Но дело в том, что мне нравится звать вас «Сэр».

— В самом деле?

— Люди привыкли к притворной фамильярности. Будто нет никакой разницы между людьми — ну, примерно как вы объясняли это сегодня, о меньшинствах. Если мы с вами одинаковы — что мы можем дать друг другу? Зачем такая дружба?

Он действительно понимает, с удовлетворением думает Джордж.

— Но двое молодых могут дружить, разве нет?

— Тут другая проблема. Конечно, могут, по-своему. Но они всегда будут соперничать, оттеснять друг друга. Молодые всегда состязаются друг с другом, вы разве не знаете?

— Да, положим, если не влюблены.

— Может, даже тогда. Может, в этом порочность… — Кенни запнулся.

Джордж ждет, полагая услышать какие-то признания о Лоис. Но не слышит. Кенни несомненно обдумывает что-то совсем иное. Он сидит, молча улыбаясь несколько минут, и — чистая правда — он краснеет!

— Это может чертовски глупо, но…

— Ерунда, продолжай.

— Иногда, читая викторианские романы, думаешь, ни за что не хотел бы жить в то время, разве что… ой, черт… нет, не могу!

Он замолкает, и краснея, заливается смехом.

— Ну что за глупости!

— Знаю, то, что я хочу сказать, чушь полная! Но я бы хотел жить во времена, когда к отцу обращались «Сэр».

— Ваш отец жив?

— Ну конечно.

— Почему же вы не зовете его «Сэр»? Иногда так зовут и сейчас.

— Но не моего отца. Не тот человек. И потом, он не здесь. Сбежал от нас пару лет назад… Но черт!

— Что такое?

— Зачем я вам все выложил? Я что, настолько пьян?

— Не больше, чем я.

— Я наверное сбрендил.

— Послушайте, если хотите, забудьте о том, что рассказали мне.

— Я не забуду.

— Нет, забудете. Если я вам велю, значит, забудете.

— Серьезно?

— Клянусь, забудете.

— Ну, если так — ладно.

— Ладно, Сэр.

— Ладно, Сэр!

Кенни сияет от счастья. Он действительно настолько рад, что это смущает его.

— Знаете, когда я сюда пришел, я думал, вдруг мы с вами сейчас встретимся — я хотел кое о чем у вас спросить. Я не забыл… — он залпом выпивает остатки в бокале. — Это насчет опыта. Нам говорят, чем ты старше, тем опытней, будто это что-то потрясающее. Что вы скажете, Сэр? Думаете, опыт правда великое дело?

— Какой именно опыт?

— Ну, места, где был, встречи с людьми. Какие-то ситуации, которые потом могут повториться, и это поможет справиться. То, что с годами тебя делает умнее.