Одинокий орел по имени Бернардо

— Теперь я и правда верю, что ты доктор, — признался он, когда они гуляли по улицам. — Как ты приняла на себя ответственность, как справилась с этой тупой женщиной… Она даже ко мне не прислушалась, потому что думала… ну… — Он пожал плечами. — Но поверила настоятельнице.

Заметив неосознанную властность этого «даже ко мне», она подумала, что он больше Мартелли, чем ему бы хотелось признать.

— Просто не верится, что она так вела себя только из-за того, что я в брюках.

— Всего двенадцать лет назад сицилийская женщина опубликовала автобиографический роман о девушке, которая стала городским изгоем потому, что хотела носить брюки, — ответил Бернардо. — В наших краях книга стала бестселлером. И моя мать рассказывала мне о женщине — она сама ее знала, — у которой не было шанса выйти замуж. «Она имела мужчину». Вскоре я узнал, что значит «имела мужчину». Ее видели, как она сидела в кафе за столиком на открытом воздухе рядом с мужчиной и пила кофе.

— И больше ничего? — возмущенно спросила Энджи.

— И больше ничего. Здесь нелегкое общество для женщины, особенно для женщины из чужой культуры.

— А та женщина, что пила кофе с мужчиной, принадлежала к чужой культуре?

— Я не знаю, — поспешно ответил он. — Стелла ждет нас с едой.

Стелла доставила себе удовольствие — украсила стол цветами и каждое блюдо подавала на лучшем фарфоре. Она взволнованно ожидала приговора Энджи каждому блюду.

— Слава богу, — выдохнул Бернардо, когда она, наконец, оставила их вдвоем пить кофе. — Я хотел быть наедине с тобой весь день, но все время кто-то мешал. А сейчас уже и день прошел.

— Еще не совсем прошел, — возразила она и встала у окна, выходившего на долину. Темнота спускалась все ниже и постепенно закрыла все, только несколько огоньков мелькали далеко внизу. Волшебное место, переполненная счастьем, подумала она. И самое прекрасное волшебство — быть с Бернардо.

— Я рад, что ты видишь мой дом таким, как сейчас, — проговорил он. — Когда он по-настоящему красив.

— Знаю. Я никогда не видела ничего более чудесного.

— Энджи… — Он потянулся к ней губами. Она ждала, а сердце стучало точно паровой молот.

Трель дверного колокольчика прервала его.

— Проклятие! — гневно воскликнул Бернардо и отпрыгнул от нее. — Кто еще там?

Доктор Фортуно жаждал поговорить с Энджи. Он рассыпался в благодарностях и стал длинно объяснять причины своего отсутствия: приходится ездить далеко, повсюду одновременно поспеть невозможно и т. д. и т. п.

Это был старый человек, выглядевший усталым и от долгого дня, и от долгой жизни, и от трудной работы. Явно порядочный человек и хороший доктор, думала Энджи. Но достижения современной медицинской науки ему, конечно же, недоступны.

Бернардо, скрывая свое нетерпение, гостеприимно угощал гостя кофе, вином, печеньем и вместе с Энджи покорно слушал его. Прошло еще два часа.

Когда дверь за доктором наконец закрылась, Бернардо пробормотал: «Malediri!»

— Это сицилийское ругательство? — спросила Энджи с печальной улыбкой.

— Да, — подтвердил он. — А теперь время отвезти тебя домой.

— Да, по-моему, пора, — неуверенно согласилась Энджи.

— Уже поздно… Они будут удивляться…

— Да.

Их взгляды встретились. Оба знали, что он не позволит ей уехать без поцелуя.

— Бернардо… — прошептала она. И в следующий момент уже была в его объятиях. Ее губы слились с его в поцелуе, о котором она ежеминутно мечтала после их встречи в нынешний полдень.

Его губы оказались такими, какими должны были быть. Теплые и властные, вызывающие дрожь восторга. Все сдерживаемое отчаяние вечера было в ее поцелуе. И то же самое она чувствовала в его ответе.

— Энджи, — пробормотал он. — Amor mia…

— Да, — она лихорадочно ласкала его рот своими губами, — о, да…

Энджи услышала щелчок — открылась дверь его спальни. Она легко двигалась вместе с ним. Они вошли в комнату. Волна страсти, охватившей ее, смыла все мысли; Она словно растворилась в пламени желания. Они созданы друг для друга. И догадались об этом с первого взгляда. Оставался только один шаг…

Его руки напряглись. Он жадно прижимал ее к себе. Еще момент, и она почувствовала, как кончик его языка проник внутрь и возбуждающе ласкает ее чувствительный рот. Она ощущала каждую клеточку его и своего тела. Ее тело принадлежало ему. Оно принадлежало ему еще до того, как он этого потребовал. Возбуждение набирало силу. И она тянулась к нему, к ожидаемому блаженству, которого так жаждала. Она изогнулась и прижалась к нему, приглашая к более глубокому исследованию. Ее охватил восторг, когда его руки начали перемещаться к интимным местам.

И вдруг, в самый чудный момент, неизвестно откуда появилась тревога. Ее начало трясти. Мелькнула мысль: «Это больше, чем я хочу».

Она горела желанием лечь с ним и свободно отдаться на волю чувств. Она хотела его. Жаждала его. А потом? Если она отдастся этому серьезному мужчине, их отношения уже не будут легкомысленным курортным романом. В Бернардо нет ничего легкомысленного. Он все делает со страстной настойчивостью, то есть от всей души. Но сейчас это больше, чем она хотела.

Энджи нехотя рукой отстранила его.

— Бернардо, нет… пожалуйста…