Не вся ушла из мира тишина:Над синей гладью озера лесного,Средь сосен вечереющих она,И на горе, подъемлющей сурово,Как бы земли и неба на краюВершину одинокую свою!Но есть другой, торжественный покой:Сердца людей в редчайшие мгновеньяОн посещает и несет с собойМолчание, похожее на пенье.На языке таинственном мы с нимО самом сокровенном говорим.«Сплошной и непрерывной чащей…»
Сплошной и непрерывной чащейВплотную вдоль всего путиШел лес, большой и настоящий.И вдруг — просвет. Там, впереди,Открылся нам на отдаленьеСпокойный поворот реки,Открылось синее теченьеИ золотые тростники.Там, в небе позднем и холодном,Молчанье полное храня,Шла туча с грузом благороднымПередзакатного огня.И медленно и величавоС ее большого корабляТекли лучи вечерней славыНа отдаленные поля.«Мне нравится покатый этот холм…»
Мне нравится покатый этот холм,Два-три спокойных дерева на нем;Они едва кивают мне главой,Полны своею смутной тишиной,И как поток бесшумного дождя,Сквозь них течет вечерняя заря,И пятна света, молча по землеПеремещаясь, уступают мгле.«Еще на зеленеющих равнинах…»
Еще на зеленеющих равнинах,Под колокольчиков легчайший звон,Пасутся овцы; крыльев голубиныхПрозрачный воздух шумом оглашен.И ничего не чуют их сердечки:Волк молча подбирается к овечке,И острым круглым глазом свысокаВысматривает ястреб голубка.И ты будь грубым, юноша, вступаяВ железный круг земного бытия:Тогда тебя и волчья примет стаяК себе, и ястребиная семья.А жалобы безвинных, — вздор и бредни!Не первый ты, поверь, и не последний.А жалкий голос совести твоейЧем ты скорей придушишь, — тем верней.«Если бы знали мы, что нам дано…»
Если бы знали мы, что нам дано,Сколько мы сделали, сколько осталось, —Как дорогое, густое вино,Сердце бы нам переполнила жалость:К людям и зверям, и птицам морским,К лодке рыбачьей на старом причале,К дому земному и к дыму над ним.Если бы помнили, если бы знали, —Легче бы стало дышать и теплейВ мире суровом, и темном, и грешном…Нет, никогда, никогда не жалей,И не стыдись, и не бойся быть нежным.«Возвращается птица в святые селенья…»
Возвращается птица в святые селенья:В клюве — ветка, на крыльях — цветочная пыль;И опять низлетает, воздушною теньюЧуть волнуя и нивы, и вольный ковыль.В этом радостном, в этом двойном сочетаньеНезабытого неба с цветущей землейСловно вычерчен твой, дорогое созданье,Путь, исполненный мирной, большой тишиной.Оттого так цветы тебя любят и птицы,Оттого при одной только встрече с тобойОзаряются бледные, хмурые лицаБлагодарной улыбкой и светлой слезой.