Одинокий тролль

Людмила повернулась к санитару:

— У вас есть с собой шприц? — спросила она, и медик кивнул. — Отлично.

* * *

Лейтенант Спиллерз не понимал, что случилось. Исступленные кровожадные безумцы, с которыми он сражался всю ночь, куда-то исчезли. Время от времени раздавались лишь одиночные выстрелы наиболее упорных из их шайки. Национальная гвардия, перейдя в наступление с холодной решимостью людей, которым чудом удалось вырваться из лап смерти, окружала и уничтожала последних мятежников. Их можно понять, подумал Спиллерз. По слухам, бригада потеряла половину своего состава и восемьдесят процентов младших офицеров. Спиллерзу было не трудно в это поверить.

Но наибольшее недоумение вызывали у него бандиты, неподвижно стоявшие и сидевшие, тупо глядя перед собой. Они бессмысленно перебирали пальцами, а изо рта у них сочилась слюна. Впечатление такое, подумал потрясенный Спиллерз, что ненависть, заставлявшая их идти в бой, выжгла у них всю душу.

* * *

Эд Стонтон не мог заставить себя не подниматься время от времени над вершиной горы, чтобы посмотреть, как идет бой. Набрав высоту в последний раз, он увидел, как чудовищный столб огня взметнулся к небу.

Вот это, наверное, оно и есть, решил Стонтон, — тот самый «тролль», о котором им сообщил капитан Моррис. Значит, «особое вооружение», крепившееся под крыльями его самолета, не придется — слава Богу! — пускать в ход.

Однако взрывы и треск перестрелки продолжались. По-прежнему грохотали минометы и ракетометы, а на юго-западе начался сильный лесной пожар.

— Экипажи «Ромео», говорит «Ромео Один», — сказал Стонтон в микрофон. — «Хват», приготовьтесь. «Бык», сдайте подальше.

«Хват» был кодовой кличкой самолетов VFA-432, которые должны были поддерживать пехоту с воздуха при помощи обычного вооружения. «Бык» — самолет VFA-433 — был оснащен высокоточным оружием, которое, по мнению Стонтона, было теперь не нужно.

— Ну же, «Хитрый Игрок»! — пробормотал он, облетая по дуге поле боя. — Выходите на связь!

* * *

«Апокалиптическая бригада» гораздо хуже понимала, что происходит, нежели ее противник. Большинство этих людей не знали, что Таггарт погиб; лишь немногие заметили, что в небе над ними кружат самолеты; и решительно никто не подозревал о существовании тролля и его гибели. Но все понимали, что попали в ловушку и противник наступает, хотя и несет огромные потери.

Оправившись от неожиданности, бойцы «апокалиптической бригады» поняли, что у них имеется большое численное преимущество. А затем они поняли, что должны бежать, однако сделать это было непросто, потому что атаковавшие гору с двух сторон войска с удивительной быстротой окружили злополучную долину.

Эти люди происходили из разных мест и разных социальных слоев. Они были завербованы, потому что требовали лишь незначительной «доработки». Тролль воздействовал на них слабее, коверкал их менее жестоко, чем те свои жертвы, которые были менее склонны к насилию. Он всего лишь запрограммировал их мозг на фанатическую преданность вождям и «делу», и потому его гибель не отразилась на их психике. Они искренне верили, что идут в бой ради своих собственных целей. К тому же второй заместитель Таггарта был еще жив. Он был решительным человеком, исполненным ненависти, и ему было хорошо известно, что враг несет тяжелые потери.

Он вовсе не склонен был к безоглядному бегству и, собрав своих людей, весьма умело повел их на прорыв.

* * *

Людмила подняла голову, заслышав автоматные очереди и взрывы мин. Она надеялась, что с гибелью тролля противник прекратит боевые действия, ибо не знала, какого рода людей вербовал тролль в «апокалиптическую бригаду». Она пригнулась: минометы, пулеметы и «Драконы» второго взвода открыли ответный огонь по наступающим. Уцелевших бойцов трех высадившихся на горе усиленных взводов теперь едва бы хватило на формирование обычного взвода, но немедленно отступить они не могли — слишком много оказалось раненых, которых надо было вынести из боя.

— «Пехота», говорит «Хитрый Игрок»! — крикнула Людмила в микрофон, чтобы быть услышанной сквозь треск перестрелки. — Как у вас дела?

— «Хитрый Игрок», «Пехота» застряла. — Если Грант и удивился, услышав голос Людмилы вместо голоса Эстона или Абернати, он ничем не выдал этого. — У нас остался один бронетранспортер. Потери составляют шестьдесят процентов личного состава, лес вокруг нас горит.

— «Пехота», вы можете вынести раненых?

— Можем, «Хитрый Игрок».

— Выходите из боя, «Пехота». Отрапортуйте, когда доберетесь до… — она склонилась над картой, — пункта «Виктор Четыре». Подтвердите.

— «Хитрый Игрок», «Пехота» поняла. Отходим к пункту «Виктор Четыре» и рапортуем.

— Удачи, «Пехота». — Людмила щелкнула переключателем рации. — «Ромео Один», говорит «Хитрый Игрок». Вы еще здесь?

— «Хитрый Игрок», говорит «Ромео Один». Рад вас слышать. Чем мы можем помочь?

— Ждите приказа, «Ромео Один». Мы найдем для вас цели.

Она оборвала разговор: в занятый ею окоп спрыгнул сержант Эрнест Колдвелл. С ним появились еще два уцелевших бойца.

— «Ромео Один», — снова заговорила Людмила, — пришли наши корректировщики. Передаю связь им.