– Мне кажется – здесь, – ответила она, постукивая по карте. Эстон вытянул шею и заглянул ей через плечо. Ее палец лежал на надписи «гора Шугарлоуф». – Как раз в центре площади, которую отметил Мордехай… Вот тут наверху такая милая долинка, видишь? И туда идет даже что-то вроде дороги, которая выходит на трассу… – она склонилась над картой, – …номер двадцать два. Лес там густой… в общем, отличное убежище.
– Вероятно, ты права. Но тролль может прятаться и в долинах, между отрогами горы…
– Конечно. Главное – он где-то тут, Дик. На этой горе.
– Хорошо. – произнес Эстон, усилием воли подавив охватывавшее его чувство ужаса. – Так… Мордехай, раздобудь для наших нужд самолет лесного хозяйства. Для большей безопасности мы найдем пилота, который недоступен психическому воздействию мерзавца… Да, надо еще выяснить у Джейн, что можно отследить при помощи спутников. – Он повернулся к Абернати. – Майор, дайте сигнал: через час должна быть проведена полная проверка боеготовности.
– Слушаюсь, сэр! – отчеканил Абернати.
– Мордехай, – Эстон снова повернулся к капитану, – отправляйся обратно в Вашингтон и скажи адмиралу МакЛейну, что нам необходимо прикрытие с воздуха – причем
Он замолчал, заметив, что Моррис его не слушает.
– Мордехай! – Эстон поднял голову и проследил за взглядом Морриса. Людмила только что сняла китель, и капитан уставился на нее, будто на привидение. – Мордехай!
– Минутку… минуточку, Дик, – пробормотал Моррис. Он не отрывал глаз от Людмилы, и она с удивлением посмотрела на него.
– Мила, – негромко спросил Моррис, – откуда у вас эта футболка?
– Эта? – Она посмотрела вниз и провела рукой по животу. Абернати и Эстон тоже принялись удивленно рассматривать футболку. На ней был нарисован скелет, скачущий на лошади. Они оба не раз видели эту футболку, но она не казалась им чем-то достойным особого внимания.
– Эта, – подтвердил Моррис. – По словам ФБР, возникла организация сумасшедших расистов разного цвета кожи. Пока что членов в ней немного, и они рассеяны по всей затронутой беспорядками области.
– И что из этого? –спросил Эстон.
– Их символ, – негромко ответил Моррис, – скелет, скачущий на лошади.
Наступило молчание. Людмила встала и протянула руку к отчету ФБР. Моррис неожиданно подошел к ней и расправил низ футболки, где виднелись какие-то буквы. Людмила стояла неподвижно.
– Бог ты мой! – прошептал Моррис. – Неудивительно, что мне это в голову не пришло! Это же из вашей Библии…
– О чем, черт побери, ты бормочешь, Мордехай? – сердито спросил Эстон.
– Об этом. – Он оттянул край футболки, чтобы показать всем надпись. – «Четвертый всадник», – прошептал он.
Эстон недоуменно поднял брови, а Абернати неожиданно усмехнулся.
– Всадник на коне бледном, – продолжал Моррис. – Это четвертый всадник Апокалипсиса.
Он поднял глаза и встретился взглядом с Эстоном.
– Это значит Смерть, – спокойно сказал Моррис.
Наступило гнетущее молчание. Затем Эстон откашлялся и произнес:
– Ладно, Эм-энд-Эм. Когда будешь беседовать с адмиралом МакЛейном, скажи ему, что хотя бы на части самолетов прикрытия должны быть размещены ядерные ракеты.
– Ядерные? – Моррис уставился на него, возмущенно хмурясь. – А как же наземные войска? Мы не сможем прибегнуть к…
– Сможем, черт подери! – резко перебил его Эстон. – Мы не можем с ним цацкаться, Мордехай. Если этот сукин сын оторвется от земли, он от нас уйдет. И когда он снова зароется в землю, то будет знать, что мы сможем его вычислить. И тогда он взорвет свою бомбу. Поэтому я приказываю тебе: если он начнет взлетать, прихлопни его! Понял?
Снова наступило тяжелое долгое молчание, и наконец Моррис неохотно сказал:
– Понял.
– Повелитель, мне кажется это ошибка, – сказал Блейк Таггарт гладкой переборке, за которой скрывался тролль. – Мы ведь знаем, что они готовы. К чему теперь рисковать?
– Нелогично считать, что непроверенный механизм будет функционировать так, как задумано, – холодно ответил тролль. В глубине души он веселился, обучая логике человека, ведь на протяжении многих лет ширмаксу обучали логике его самого!
– Но еще слишком рано, повелитель, – настойчиво возразил человек Блейк Таггарт, и тролль невольно ощутил уважение к его смелости. Или, может, он сообразил, насколько зависит от него тролль? Впрочем, это не важно.
– Нет, не рано.
Механический голос тролля прозвучал резче, чем обычно, и он мысленно улыбнулся, ощутив, как человека охватывает страх. Однажды он уже осмелился спорить дольше, чем ему позволялось, и несколько дней не мог оправиться от постигшего его наказания.