Одинокий Владыка ищет жену. P.S. Можно с ребенком

— Ему уже п… Кха-кха… — мужчина внезапно зашелся в кашле. — Кха… кха… В этом году он отпраздновал своё совершеннолетие.

*13.3*

Я внимательно оглядела Динэша с ног до головы. На вид ему лет тридцать пять, не больше. Ни единой морщинки, кожа гладкая… Больше всего его выдавали глаза, точнее взгляд. Но можно допустить, что благодаря деньгам или хорошей генетике, витаминам и прочему он просто хорошо сохранился. И ему даже за сорок. Сыну восемнадцать. Или, может, двадцать один. Во сколько в его стране наступает совершеннолетие, не знаю.

— Уверена, ты отличный отец, — поняв, что пауза слишком затягивается, добавила, посмотрев на Лисёнка.

— Почему ты так думаешь? — он тоже перевел взгляд на игровую площадку.

— То, как ты говоришь о детях, с такой теплотой и заботой. Как ведешь себя с Василисой. Твоему сыну повезло. И жене…

Последние слова сами слетели с губ. Я не хотела знать ничего про его жену! Однако втайне… очень-очень глубоко в сердце тлел крохотный огонек надежды, который мне ещё не удалось погасить. И его ответ, знание, что у него есть супруга, его окончательно погасят.

— Я развелся, — и уголёк, наоборот, вспыхнул ярче. Проклятье! Лучше бы я молчала! — Да и брак наш… Увы, из-за того, что брак был по договоренности, моя супруга так и не смогла принять меня и испытывала ко мне… мягко скажем, противоречивые чувства: от презрения до ненависти. И мои попытки это исправить, правда я и не сильно старался, не привели к успеху. А на нашего сына, который с возрастом становился всё более похожим на меня, она проецировала чувства, испытываемые ко мне.

Динэш не жаловался, просто констатировал факты сухим тоном, лишь в самом конце, когда говорил о сыне, его голос окрасился грустью.

— Я старался дать ему всё, что мог. Но я не был таким уж хорошим отцом, поэтому не скажу, что Рэну сильно повезло. Мне надо было работать. Порой даже слишком много. Частые поездки… Разные встречи. А потом мне пришлось… утаить от него кое-что. Дети… я ведь уже говорил, они могут нам простить всё… Пусть я и сделал это только ради него, однако ему пришлось многое вынести и пережить. Я знаю, он простил меня за это. За всё. Я же сам не могу себя простить за боль, что причинил ему своим молчанием…

Я чувствовала сильнейшее сожаление, что мужчина раскаивается в своем поступке. Уж не знаю, что он сотворил, но явно очень переживает о содеянном. И я решила перевести разговор на другую тему, несмотря на то, что мужчина впервые говорил о себе. И мне хотелось узнать о нем как можно больше. Выслушать его. Утешить и приободрить. Но… сейчас не время и не место для подобных бесед. И, может, оно и к лучшему.

*13.4*

— Да, ты прав. Дети прощают нам всё. Только став матерью, я это поняла. Когда мы были детьми, мы превозносили родителей. Принимали всё, даже плохое с их стороны, как данность. Жаждали их ласки. Признания. Уважения. А не получая это, продолжали стараться. А потом, повзрослев, часто не осознаем, как они нам покорежили жизнь своими упреками, недовольством. Глядя же в глаза своей дочери, я боюсь и слово лишнее сказать. Я хочу, чтобы она выросла счастливой. Уверенной в себе. Доброй. И сохранила любовь ко мне навсегда.

— А вот ты — отличная мать, — немного склонившись вбок, Динэш легонько толкнул подбадривающе меня плечом.

— Я надеюсь. Я и правда стараюсь. Но мне тоже пока приходится слишком много работать, и я не могу уделять ей столько времени, сколько бы хотелось…

— Ну это дело поправимое.

Я скептически хмыкнула: деньги сами себя не заработают, и богатых родственников у меня нет. Динэш же вдруг снова меня толкнул и взмахом головы указал на парочку: мужчину лет пятидесяти и молодую девушку, воркующую на скамейке у лифта.

— Когда-то, когда я ещё был молодой, мы с друзьями любили сидеть на центральной площади и играть.

— Во что?

— Любит, не любит.

Изогнув бровь, я заинтересованно на него посмотрела, желая узнать, о чем он говорит и причем тут те двое.

— И в чём суть игры? Правила? Что получает победитель?

Динэш опять указал на влюбленных.

— Выбираем влюбленных. Говорим — любит она его или он её. Если мнения сходятся, выбираем следующих.

— А если нет?

— А если нет… Тот, кто ставит на любовь, идёт и проверяет.

— Это как?

— Опытным путем. Вот я считаю, что девушка не любит его.

Я вновь перевела взгляд на парочку. Девушка была миленькой, даже красивой. Длинные ножки, короткая юбочка, курточка. Высокие сапоги на тонком каблуке. Полные губы, эффектный макияж. Лёгкая ревность кольнула… где-то в районе пятой точки. А мысль, что мне стоило бы одеться поприличнее, снова посетила голову.

После я осмотрела мужчину, её спутника. Лет пятьдесят, немного полноватый, но не обрюзгший. Хорошая стрижка, дорогая одежда по фигуре. Он смотрелся презентабельно, а ещё очень уверенным в себе и не из тех, кто бы повелся на красивые глазки и ножки. Однако всё равно уверенно поддакнула, потому что уж больно хороша была девушка:

— Согласна.

— С тобой не интересно, Маш’ша! — состроив такой обиженный вид, что я не смогла не улыбнуться, Динэш посмотрел на меня с укором.