Одинокий волк

Через мгновение он выскочил из ложбинки и, перекатившись влево, упал за убитого им солдата. Воин взял у покойника автомат, патроны и две гранаты и снова переместился, на этот раз вправо и назад. Рядом разорвался снаряд, из танка по нему выстрелили из орудия.

Как только осколки перестали падать, Кир рванулся обратно к оврагу, но вынужден был снова залечь. Пулеметная очередь из танка прошла над его головой, он перекатился и дал несколько прицельных очередей из автомата по солдатам и одну по жрецам. Одинокий волк довольно рассмеялся, когда почувствовал, что пуля попала еще в одного жреца и давление на его мозг ослабло.

Пули продолжали свистеть над его головой, а его тело больше не собиралось почему-то подниматься. Кир осмотрел себя и увидел кровь на комбинезоне, его ранили, хоть он и не помнил этого момента. Рана была пустяковой, пуля прошла сквозь мышцы ноги, но кровь уходила, а вместе с ней и силы.

— Что ж, видимо, все, — решил он. — Я сделал попытку, она не удалась, и теперь могу умереть с сознанием того, что я сделал все возможное.

Кир слушал рев приближающегося танка и приготовился к своей последней атаке, когда неожиданно услышал в своей голове мысленный вопрос Дилы.

— Дед, ты жив?

— Кажется, жив, но это ненадолго.

— Хорошо, что ты жив. — В голосе Дилы слышалась усталость. — Я скоро к тебе приду.

— Тут танки и солдаты….

— А где жрецы? Ты убил их?

— Не получилось. Я только их ранил, но камни быстро их подлечат…

— Поэтому меня уже не придавливает к земле?

— Может быть, один из них пока без сознания, а второй все еще пытается воздействовать на меня. Как только я немного ослабею, у него это получится. Меня ранили, внучка.

— Тогда я иду, я не дам им тебя убить.

Кир выругался и стал стрелять, чтобы отвлечь внимание от Дилы, а потом все вокруг загорелось. Вспыхнула трава, редкие кусты, земля, живые и мертвые, оружие и танки, все…

Только рядом с Киром осталось небольшое пространство, которое было свободно от огня, но и здесь жар был почти нестерпимым. Он чувствовал, как его волосы поднимаются и начинают потрескивать от этого жара. А потом так же внезапно огонь потух, как и загорелся, и в воздух поднялись мельчайшие частицы гари.

Порыв ветра отнес гарь, и стало можно дышать. Одинокий волк огляделся внутренним взором: вокруг на расстоянии выстрела не осталось ничего живого, даже жрецы сгорели в этом ужасном огне.

Потом Дила наклонилась над ним, он почувствовал запах ее пота, страха и слез и открыл глаза.

— Дед, — прошептала она жалобно. — Я хочу есть. Я очень хочу есть, я так голодна. Скажи мне: я что, теперь всегда буду есть столько же, сколько и ты?

— Будешь. И, в конце концов, станешь размером с большую винную бочку.

— Ты глупый, дед, — выговорила с тяжелым вздохом Дила. — Я такой не стану, ты и сам это знаешь.

Кир снял ремень с автомата, перетянув себе ногу, чтобы остановить кровь, и спросил:

— Что же ты теперь будешь есть, если ты все сожгла? — Он порылся в карманах и достал кусок колбасы.

— На, ешь, это все, что у нас осталось. — Он вытянулся на пожелтевшей от жара траве и закрыл глаза. — А я немного отдохну.

Дила опустилась рядом и стала жевать.

— Я тоже устала, но спать мне не хочется, мне хочется петь и танцевать.

— Хорошо. Можешь петь, только не очень громко, а еще лучше, попробуй вылечить мою ногу.

Дила запела, голос у нее был мягкий и нежный. Песня была ему незнакома, в ней рассказывалось о двух влюбленных, которых разлучила война. Почти сразу он почувствовал жжение в ране, приятное тепло прошло по всему телу. Кир чувствовал, как уходят слабость и усталость, только от песни в душе осталась непонятная грусть. Воин выругался, просто для того, чтобы взбодриться, и открыл глаза.

— Почему ты ругаешься?

— Из-за твоей песни. Она как-то слишком расслабляет, так и хочется просто лечь и умереть, в ней нет надежды.

— Это так, — согласилась Дила. — Как и у нас с тобой.

— Ну уж нет! — хмыкнул Кир. — У нас уже есть надежда, ты только что ее для нас нашла, когда сожгла все вокруг.

— После этого я чувствую себя так, словно прошла два дневных перехода с тяжелым заплечным мешком и оружием, ни разу не сделав привал. У меня внутри все болит, а мышцы ноют так, как никогда не ныли. Да, и есть все время хочется…

Кир встал, осторожно оперся на свою раненую ногу и убедился, что она в порядке. Потом закатал штанину и осмотрел рану. На ее месте уже образовался багровый рубец, но это было не страшно, у него уже много было таких рубцов, они исчезали после нескольких переходов в другие миры.

— Ладно, — решил он. — Пошли дальше, поищем что-нибудь поесть вон в том городке, до которого мы с тобой так и не дошли.

— А воины, а стражи? — спросила Дила. — Они же там есть, а мне не хочется пока ни с кем воевать.

— Ну и что, что они там есть? — пожал плечами Кир. — Они все видели. Не настолько же они глупы, чтобы напасть на людей, которые только что уничтожили пару сотен солдат и три танка.

В городке Кир зашел в первую же попавшуюся ему на глаза продуктовую лавочку и, показав хозяину автомат, начал загружать продукты с полок к себе в рюкзак. Дила последовала его примеру.