Мы смеялись. Я отпустил её. Она наконец-то выдохнула от напряжения.
Более того, впервые за долгое время я взял инициативу в свои руки и чётко расписал, что будет дальше.
– Во-первых, дальше у нас с тобой разные жизни, мы с тобой пытаемся строить отношения с другими. Между нами официально – ВСЁ! Теперь мы – Бывшие!
Родителям и близким нужно сказать. Нельзя их держать в неведении столько времени.– Давай пока не будем рассказывать, – попросила она в очередной раз.
– Ладно! – согласился я. – Родителям не буду, но брату и Паше (мой лучший друг, как и Лёшка) скажу.
Мы оба понимали, что влияние родителей и близких может вернуть нас на тропу, с которой мы только что сошли. Где-то внутри мне хотелось обратно на этот путь. Я раздваивался: одна часть меня хотела, чтобы родители «вставили ей мозг на место» и она вернулась ко мне, вторая часть меня двигалась согласно плану.
Я б хотел открыться брату, чтобы он рассказал всё родителям, была внутренняя надежда, что он не выдержит. Я хотел этого. Думаю, ему тяжело было бы держать эту информацию в себе, да ещё и смотреть, как плохо мне в тот момент.
Разговор продолжился.
– Во-вторых, детей этот разлад не должен коснуться, давай постараемся сделать так, чтобы они не почувствовали нашего конфликта. Скажем им, что мы так вместе решили.
– Согласна полностью! – она кивнула.
– В-третьих, я не хочу жить здесь. Так мне тяжелее. Я буду снимать квартиру или перееду к брату. К детям буду приезжать.
– Тебе здесь всегда рады, но это твоё решение. Делай, как хочешь.
Мы поговорили. Обсудили нюансы и стали собираться на дачу. Я снова вернулся к жизни. Собирались вместе, находясь в одной комнате, как в старые добрые времена. Без обид и с невероятным облегчением. Она сняла майку при мне. У меня встрепенулось что-то внутри, сердце застучало. Импульс возбуждения. Близка и недоступна. Хотелось сорваться и обнять. Я сдержался.
Ксю осталась дома. Ей нужно было на занятия в модельную школу, а мы двинули в путь.
Мы заехали к тёще, забрали её, и через час я высадил их возле дачного домика, а сам вернулся в Минск к дочери.
Эй