Одиссей Фокс

— Как это можно быть не важно?! — возмутилась Шувалова, и гул остальных голосов подкрепил её законное удивление и недовольство. — Коль убить хотели Рому, так ясен пень, виноваты Прозаевы. А ежели на смерть вели Юляшу, то злодеи Поэтичи!

— Убийце было всё равно, кто из влюблённых выживет, — с нажимом, равным их недовольству, повторил Фокс, подавшись вперёд так, что ближайшие князья против воли отшатнулись, не успев подумать, отчего. — Кто бы не выжил, витальное единство сделало своё дело.

— Единство, что это за феномен? — спросила Ломоносова. Она уже явно получила ответ на этот вопрос у своего ИИ, но всё же задала его. Чтобы узнали другие.

Фокс кивнул умной женщине и ответил для всех остальных:

— Витальное единство зародилось на Диарре, планете, где между всеми живыми существами происходит активный молекулярный обмен. Борьба за выживание и эволюция там идут сумасшедшими темпами, как в бурлящем котле. Обитатели Диарры не касаются друг друга, и размножение, общение, даже бои происходят бесконтактно, разными способами. Существа на этой планете прикасаются друг к другу только с одной целью: убить. Каждое прикосновение смертельно, оно запускает процесс молекулярного обмена, который формирует витальное единство. Два разных организма ненадолго становятся единым живым существом. Дыхательные и прочие функции обоих тел становятся полностью синхронны, и каждое из них начинает борьбу за выживание с другим. Чьё биение сердца, чей ток крови, чьи реакции разума и чьи сокращения мышц окажутся сильнее, смогут преобладать? Это быстрая, но изнуряющая, страшная битва по всем фронтам, и в результате этой битвы одно существо побеждает и забирает генетический материал другого, а жизнедеятельность второго существа останавливается и прекращается. Таким жестким и филигранным способом на Диарре идёт борьба за выживание.

— Жестокая планета, — покачал головой Невский. — Зверские существа.

— Не более жестокая, чем Русь, и не более зверские, чем люди, — спокойно ответил Одиссей.

Князья стерпели и это оскорбление, но детектив не сомневался: когда он выполнит свою функцию, даст им ответы, они перестанут с ним церемониться, и наглый слуга получит по заслугам.

— Уже рисуй свою картину! Кто убийца? — нетерпеливо потребовал Рюрик.

— Госпожа Романова.

Князья застыли. Всё это время светлейшая смиренно жаждала ответа, готовилась услышать имя убийцы и страшно отомстить ему — а вместо этого получила удар под дых.

— Что это значит?! — взорвалась она, с бешенством глядя на Фокса.

Он в упор посмотрел на женщину, способную видеть его насквозь и читать микро-мимику на его лице. И едва заметно, микроскопически подмигнул.

— Вас не устраивала роль царицы без царства, вы хотели свою маленькую звёздную империю, — развёл руками Одиссей, словно обрисовывая границы этой величественной сверх-новой Руси. — Но ваша корона, ваша по праву рождения, не давалась вам в руки. Ваша гордость не позволила с этим смириться. Вы проследили родовые линии назад, к их истокам, и однажды обнаружили: необходимый генетический материал присутствует в ваших собратьях, потомках последнего императора! Прозаевых и Поэтичах. Вы задумали изощрённый план: взять двух наследников, помочь им влюбиться и сбежать, сыграть быструю свадьбу. Чтобы их семейные поля объединились в одну, и юноша с девушкой из двух враждующих родов смогли впервые коснуться друг друга. Как доверенный друг обоих родов, вы контактировали с юными князьями по-отдельности и внедрили им на кожу клетки, закодированные на спонтанный молекулярный обмен. Попав на кожу, они незаметно распространились на всё тело. Вы знали: когда Рома и Юля коснутся друг друга, инстинкты заставят их сражаться за выживание, и выживет один из них… Вам было совершенно не важно, кто. Выживший не будет знать, что случилось, а станет ходячим ключом к короне. Вы возьмёте его генетический материал, добавите к своему, вернёте былое величие Романовых — и сможете наконец-то заполучить своё сокровище, свою корону. Никто не ожидает этого, ведь корона уже несколько поколений неприкосновенна. Вам будет легко забрать её и сбежать. Это был дьявольский и эффективный план. Но вы просчитались в одном: дети по-настоящему полюбили друг друга. Настолько, что их любовь оказалась сильнее инстинкта. Они не смогли выбрать, кому из двоих жить, а кому умереть — и умерли оба. Ни один из организмов не получил генетический материал другого, витальное единство не привело к образованию ключа. Рома с Юлей погибли просто так.

В янтарной комнате воцарилась напряжённая, взрывоопасная тишина.

Женщина-ангел замерла, колеблясь на тонкой грани между смирением и убийством. Одна её рука сжалась, чтобы вырвать сердце низкорожденного подлеца, который обвинил её в смертельном грехе. Вторая рука держала первую. Она смотрела на Одиссея и тяжело дышала, решая, как поступить. Однажды она уже не послушала этого человека, не поверила ему, когда могла послушать и спасти детей, которых любила всем сердцем. Романова не хотела совершать смертельную ошибку во второй раз.