Одиссей покидает Итаку. Книги 14-21

«Великие умы – основоположники единственно верного учения» – Маркс с Энгельсом в полной мере это продемонстрировали. В своих не популяризируемых у нас, но и не запрещенных отчего-то трудах они весьма доходчиво объяснили, что русские – не совсем люди и «мировое коммунистическое движение» должно их использовать только как запал для мировой смуты, а когда коммунизм победит, то этим «недочеловекам» будет указано их истинное место. Ленин и Троцкий говорили это не столь прямолинейно, все же учитывали, на каком языке и для чего с народом общаются, но поступали в полном соответствии с «всесильной теорией». Тоже, наверное, ощущали свое родство с низшими дуггурами.

А законы биологии – от них никуда не денешься. Потому и невозможно заставить русского человека жестко подчиняться нормам и правилам, какими бы «правильными» и «общечеловеческими» они ни казались. Те же немцы за шесть всего лет практически стопроцентно восприняли гитлеризм как «единственно правильное», а главное – крайне выгодное непосредственно для «расово-чистых» германцев учение и образ жизни, а русские за семьдесят лет так и не уверовали по-настоящему в «научный коммунизм». Не совпал он по фазе с русской натурой. И тезис, что «суровость российских законов значительно смягчается необязательностью их исполнения» – чисто наш, к англосаксам и немцам (вообще к большинству наций, сформировавшихся в сфере притяжения Западной, а не Восточной Римских империй[8]) неприменимый.

Однако вернусь чуть назад из этих эмпиреев.[9] Наше появление в компании Шатт-Урха и первые же слова и поступки сработали как гранатный запал «УЗРГм», попали в те сторожевые пункты «мыслящих», что немедленно включили систему опознавания «свой – чужой». Этого мы, конечно, не учли. В чем есть вина как раз Удолина, убеждавшего нас, что он научился контактировать с «полумыслящими», не до конца поняв разъяснения Шатт-Урха о разнице между кастами, хоть и относящимися к привилегированным, но далеко не равными по статусу и функциям. Пожалуй, и сам Шатт-Урх этого до конца не понимал. Для индуса позапрошлого века все «белые» – саибы, а для английского офицера лондонец же, но рядовой – во многом ниже джайпурского махараджи. По крайней мере, сыновей махараджи принимали в Кембридж или Сандхерст, а детей уроженцев «лондонского дна» – никогда.

Проще говоря, наш профессор, как неопытный сапер, не смог сообразить, что «мина установлена на неизвлекаемость».

И то, что произошло дальше, – просто соответствующая реакция здешней системы. Константин Васильевич, к его чести, раньше нас почувствовал угрозу, только истолковал ее не совсем верно, и до нас не сумел быстро и грамотно довести. Что поделать, фрилансер, в армии не служивший.

Тут опять не могу не обратиться к литературным источникам. К лемовскому «Непобедимому». И «туча», и «коричневые одеяла» – некие аналоги Ловушек Сознания. В «охраняемой зоне» появилось нечто, демонстрирующее «ненадлежащее поведение», следовательно – нуждающееся в нейтрализации. Нас отнюдь не собирались немедленно уничтожить. Нас требовалось просто «инактивировать» и предоставить для дальнейшего изучения и принятия «управленческого решения» на следующих уровнях системы.

Пацан Анцухи на несколько минут раньше, практически случайно, уловил прошедший сигнал тревоги, как раз когда «туча» была нами рассеяна, а Рорайма выбросили в «эфир» волну весьма специфической паники. «Ангелочек» идентифицировал оказавшиеся в их ноосфере характеристики нашего мыслефона, проассоциировал с тем, что было зафиксировано возле дагонских пещер, прежде всего – как знак того, что теперь уже в их мире появились те, у кого столь привлекательные «самки», и решил опередить всех. Рассчитывая, что ему лично что-то с этого обломится. Ну и возник. Получилось, что не в то время и не в том месте.

Спецподготовки он еще не проходил, не знал, чем такие самодеятельные эскапады подчас заканчиваются. Вроде как в байке про охотника, что «поймал медведя».

– Вы не должны на нас обижаться и спокойно можете убрать свое оружие. Вам здесь ничего больше не грозит. Мы с удовольствием воспримем вас как аккредитованных посланников мира, с которым готовы наконец выстраивать равноправные и взаимовыгодные отношения… – примирительным и даже радушным тоном произнес Анказуабу.

– Смешно слышать, – тут же ответил Сашка. – Вы хотите нас уверить, что за столько тысяч лет вы именно сейчас воспылали желанием «выстраивать»? Под дулом пулемета, между прочим. Раньше подобных случаев не представлялось?

– Вы можете не верить, но все обстоит именно так, – кивнул микеланджеловской головой Марувату. – Мы впервые столкнулись с вашим феноменом, совсем недавно. До этого нам ни разу не встречались существа, подобные вам. Остальное население вашей Земли для нас ни интереса, ни угрозы не представляло…