Одиссей покидает Итаку. Книги 14-21

Сейчас Лютенс был в своей тарелке и разговаривал с только что недосягаемо высоким чиновником так, словно расплачивался со всеми начальниками, портившими ему жизнь последние двадцать лет. И он не забыл, какие отвратительные чувства испытывал, разговаривая с послом США в Москве и представляя, что его ждёт в Вашингтоне, если там решат повесить на него всех собак за провал операции «Мангуста».

Вице-президент намёк понял и, будь он немцем, непременно щёлкнул бы каблуками и вытянулся перед Лероем, рявкнув «Яволь!». Но Келли был американцем и изъявил понимание просто сдержанным кивком и резиновой улыбкой.

– Да, вот ещё. – Лютенс извлёк из папки очередной лист. – Это тоже для генерала, пусть доведёт до морского министра и всех флотских начальников вплоть до командиров кораблей первых рангов. Имеется информация о возможных террористических актах, направленных именно против флота. Мы принимаем все необходимые меры, но… Поэтому – всем боевым кораблям классом выше фрегата, как находящимся в портах и иностранных базах, так и в открытом море, НЕМЕДЛЕННО покинуть места своего пребывания и полным ходом направиться к ближайшим отечественным базам – Норфолк, Сан-Диего, Бремертон, Сан-Франциско, Пёрл-Харбор. Любые задачи и приказы, выполняемые флотом в настоящее время, с момента получения сего отменяются, о чём обязательно сделать записи в вахтенных журналах.

Немедленно же организовать на всех кораблях и судах тщательные проверки на предмет обнаружения посторонних взрывных устройств, фактов подготовки актов саботажа, организовать выявление неблагонадёжных лиц из состава экипажей кораблей и берегового персонала. Особое внимание обратить, сами понимаете, на кого. Русских шпионов искать не надо, отработанный номер. Забыть об их даже теоретическом существовании. Враг внутренний сейчас принадлежит к мусульманам террористических толков, национальным и прочим меньшинствам, внутриамериканским сепаратистам всех мастей, либералам и глобалистам… От них исходит подлинная опасность, вне зависимости от доказанности конкретного злоумышления!

Секунду Лютенс смотрел на ошарашенное, меняющее цвет от красного до бледного через серовато-зелёный лицо вице-президента.

– Да-да, вы не ослышались. Всякие политкорректность, толерантность, мультикультурализм и прочая ерунда с сего момента отменяются. Враг есть враг, и не нужно прятаться под одеяло в надежде, что там он вас не достанет. Что? Вы не понимаете, при чём здесь глобалисты? Поясняю. Америка превыше всего! Она не должна жертвовать собственными интересами и интересами своего народа ради никому теперь не нужных абстракций. Глобалисты – враги настоящей, коренной Америки, они хотят растворить её в мутном бульоне «общечеловеческих ценностей». А никаких таких ценностей нет! Если нужно повысить пенсии американским рабочим, мы откажемся содержать НАТО, кормить пять миллиардов бездельников на всех континентах и ссориться с Россией и Китаем ради каких-то Грузии или Эстонии. Вам понятно? – в голосе Лютенса зазвучали нотки прусского фельдфебеля, кем наверняка был кто-то из его многочисленных прямых и побочных предков. – Такая теперь генеральная линия!

Келли ещё раз кивнул, уже пониже, и улыбка у него не очень получилась. Трудно всё-таки урождённому американцу переносить слишком резкие смены парадигм. Для них это нечто вроде острой декомпрессии при подъёме с глубины. Не все выживают.

Лютенс отключил аппарат и вытер пот со лба. Налил себе виски в стакан «на три пальца», раскурил сигару. Хороший получился разговор. Умеет он, оказывается, перевоплощаться даже на таком уровне. Как-то не замечал за собой раньше подобных способностей. С ними, пожалуй, можно претендовать и на вице-президентский пост. Вон как этого построил.

Здравомыслие при всех маниловских и даже хлестаковских мечтах Лероя отнюдь не оставило. Он доцедил виски, ещё раз-другой затянулся сигарой и подумал, что без воздействия Ляхова, а то и господина Шульгина не обошлось. Слишком уж сильно поменялась стилистика его поведения. Он ведь не играл сейчас, он действительно был человеком, которому наплевать на чины и звания собеседников, настолько он ощущает себя выше их и – право имеющим!

Вот именно – всего за несколько дней из твари дрожащей, пусть и числящейся высокопоставленным сотрудником одной из могущественнейших спецслужб мира, он превратился в действительно имеющего право разговаривать с вице-, а то настоящими президентами тем тоном, каким только что общался с Келли.

И, самое невероятное, – он сам не испытывал по отношению к своим кураторам ничего подобного тому, что только что продемонстрировал вице-президент при одном намёке на некоего Сарториуса. О них он думал и говорил с ними, как с равными. Стоящими выше, знающими и умеющими больше – но всё равно равными. Как рыцари из-за стола короля Артура.

Интересное чувство, совершенно непривычное. И удивительно приятное.

Глава девятнадцатая