'Одиссей' за 1996 год

Имплицитный постулат лежит в основании этого антропологического проекта: "текст" конкретного социального действия и "язык" культуры, выражением которого это действие является, связывает устойчивое отношение. "Системы знаков разделяются всеми, подобно воздуху, которым мы дышим", - вторит Клиффорду Гирцу Роберт Дарнтон. Или еще: "Культурные грамматики действительно существовали". Разумеется, каждая социальная практика и каждый дискурс способны изменить "состав атмосферы" или "грамматические структуры", однако в масштабе человеческой активности подобные искажения ничтожны. Так, в глазах Дарнтона, выравнивание в космосе текстов их моментных контекстуальных характеристик (к примеру, способов мировосприятия у французов XVIII в.) есть гарантия от произвольных интерпретаций и предпосылка обобщения. Отрицание автономии социальных актеров и интерпретативное насыщение аналитических схем - две эти особенности подхода вытекают из указанного постулата. Ссылаясь на это, сторонники микроистории оправдывают свое неприятие данной модели. Поскольку сообщающий смысл "тексту" контекст в избранном масштабе наблюдения инвариантен, исследователь уделяет больше внимания фиксируемому "текстом" смыслу, чем социальным процессам и, в частности, конфликтам интерпретации, приведшим к его фиксации. Поскольку текст дает возможность увидеть контекст, а контекст придает смысл тексту, круг анализа-интерпретации замыкается, "и в итоге - движение по кругу, в котором критерии истины и значимости, будучи целиком заключены в основополагающей герменевтической активности, представляются слишком произвольными". Ревизия анализа, подразумеваемая этими возражениями, двойная. Она ведет к отрицанию преемственности в угоду изменчивости. Она выводит на авансцену - прежде целиком занятую интерпретациями исследовате

Б.Лепти. Общество kak единое целое 157

ля - способности и усилия расшифровать мир, присущие самим действующим лицам прошлого.

"История экзорциста", "Жизненные пути рабочих", "Рождение корпоративного языка"... Подзаголовки, какие получают программные для микроистории книги, рисуют одну и ту же структуру анализа. Трансформация крестьянского мира и отношений власти в XVII в., изменение обличня и рамок коллективной солидарности в одной столице времен Старого Порядка, динамика семейной и индивидуальной интеграции рабочих в город - всякий раз воспроизводится картина в движении ^. Ни в одной из этих книг не сопоставляются правильно размеренные временные срезы ради инвентаризации их сходств и различий, дабы вывести отсюда ход процесса. Но также ни одна из них не строится как хроника - исчерпывающий характер и линейное повествование не относятся к числу их притязаний. Не связь эпизодов, но именно сцепление аспектов анализа и последовательных модальностей наблюдения управляет развитием темы. Это книги, ясно организованные в соответствии с продуманными протоколами исследования, они соответствуют тому, что можно было бы назвать экспериментальной историей. Анализ изменения здесь имеется в виду не оттого, что время должно составлять особую заботу истории в рамках наук о человеке, но оттого что общество динамично по природе и оттого что способность учесть эволюцию придает моделям силу.

Если в рамках экспериментальной истории - или, если угодно, истории-проблемы - исторический объект строится и не дан заранее, то именно практика исследования высвечивает его и ясно выражает ". Но в то же время оба процесса - эволюции социального функционирования и его разъяснения - неразделимы. Историческая модель оказывается подвержена узаконению на двух уровнях. Каждое из ее объяснительных звеньев подлежит проверке соответствующими эмпирическими наблюдениями. Затем в своей совокупности она сталкивается со своим эвентуальным опровержением социальной динамикой - теории процессов, которые она выражает, черпают свою силу из отсутствия противоречия с наблюдаемым социальным изменением. Процессы и опыт - некоторым образом обобщение совершается путем аналогии. Соответствие между предусмотренными моделью эволюциями и наблюдаемыми процессами позволяет прилагать к изучению функционирования обществ прошлого объяснительные принципы (локально проверенные эмпирически), соединение которых формирует модель.

Как было сказано, микроистория противостоит "гирцизму" и его историографическим производным и по второму пункту - в вопросе о внимании, уделяемом интерпретативным способностям актеров. Тут альтернативные модели для нее доставляет социальная антропология, менее внимательная к структурным делениям общества, чем к социальным представлениям и ролям, а также процессам структурирования общества, которые вытекают из их взаимодействия. Однако, усвоив эти модели, микроистория занимает позиции, мало соответствующие тем, которые по

158 Hcropuk в nouckax метода