«Одиссея» Аристотеля Онассиса

Отстояв интересы «империи», Ари с присущим ему размахом вложил 15 миллионов долларов в модернизацию своего воздушного флота. В ангарах «Олимпик эйруэйз» и «Олимпик круизерс» старые «дакоты» уступили место реактивным «боингам» и «каравеллам». Но когда дело доходит до бытовых условий и заработной платы лётно-наземного обслуживающего персонала его компаний, в ход идут онассисовские «формулы наживы» и в дельце вновь и вновь просыпается печальной памяти капитан Блай.

Одна из очередных забастовок в «Олимпик эйруэйз» вспыхнула в разгар туристского сезона. Каждый день простоя обходился компании в 400 тысяч долларов, но Онассис не уступал. Когда однажды сам хозяин появился перед бастующими, навстречу понеслось: «Вы тратите на себя по 12 миллионов долларов в год, а нам жалеете прибавить 25 процентов к нашему скромному жалованию».

«Для меня это был вопрос принципа и прецедента, – пояснял потом Онассис журналистам. – Лучше я потеряю несколько миллионов долларов, чем уступлю».

И не уступил, хотя за 17 дней забастовки убыток компании составил почти 7 миллионов долларов. Одних только этих денег вполне бы хватило, чтобы несколько лет выплачивать рабочим и служащим «Олимпик эйруэйз» прибавку, которой они добивались.

Поскольку обороты и основной капитал «Олимпик эйруэйз», измеряемые соответственно «всего» миллионами и десятками миллионов долларов, значительно уступают по масштабам этим же показателям в «морской» части империи, где счёт идёт на сотни миллионов, Онассис, явно кокетничая, иногда говорит в кругу друзей: ««Олимпик эйруэйз» – это моё маленькое хобби».

К этому же разряду он относит своё сравнительно кратковременное увлечение китобойным промыслом, хотя поначалу собирался заняться этим всерьёз и надолго. Решив стать «адмиралом» китобойного флота, Ари сколачивает флотилию из 18 единиц. Крупный сухогруз переоборудуется в корабль-матку, канадские и английские корветы военных лет идут под китобоев. Радары, сонары, вертолёты – всё это приобреталось по бросовой цене под видом всё тех же военных «излишков». У норвежцев перекупили лучших гарпунёров, но экипажи набирали преимущественно в Западной Германии, где труд матросов в пятидесятых годах ценился дешевле.

Первая же путина принесла 10 миллионов долларов прибыли. Но выяснилось, что флотилия Онассиса занималась настоящим пиратством, частенько производя бой китов в территориальных водах Перу. Дипломатические ноты перуанского правительства в адрес китобойного «адмирала» успеха не возымели. Пришлось прибегнуть к более решительным мерам. И когда в следующем году китобои-пираты вновь нарушили границу, против них были брошены военные корабли и авиация.

Впрочем, внакладе остался не Онассис, а страховые компании. Китобойный «адмирал» застраховал своё предприятие на все случаи жизни. И пока интернированные китобои стояли в перуанском порту, за простой расплачивались страховые фирмы. Но в ходе тяжбы с правительством Перу обнаружилось и другое. Оказалось, что по крайней мере половина годовой добычи китового жира достигалась за счёт хищнического истребления «голубых» китов, охота на которых строжайше запрещена международными правилами. Норвежская китобойная ассоциация подняла этот вопрос перед всемирной китобойной комиссией. Вновь назревал крупный скандал. Упреждая события, делец спешно, но не без выгоды сбыл за 8,5 миллиона долларов свою флотилию японцам.

«Деловой» портрет Онассиса получился бы неполным, если не упомянуть об эпизоде, когда в его «империю» чуть было не оказалось включённым целое государство, хотя и карликовое, – княжество Монако. Далёкие предки и поныне правящей там династии Гримальди промышляли банальными грабежами и пиратством. Но в прошлом столетии очередному монакскому князю пришла в голову великолепная идея обирать людей более утончённым способом. Под вывеской «Общества морских купален» (по начальным буквам французского названия сокращённо: СБМ) он учредил игорный дом. В дальнейшем вокруг казино вырос целый город, который назвали Монте- Карло.

Первая и вторая мировые войны пагубно отразились на княжестве, благосостояние которого всецело зависело от притока клиентов в казино Монте-Карло. К тому же появились серьёзные конкуренты в лице новых игорных центров в Лас-Вегасе (США) и на Багамских островах. Финансовое положение монакского князя Ренье несколько поправила женитьба на американской кинозвезде Грейс Келли. Этот брак мог бы сойти за слащавый «хэппи-энд» наивного романа благородного принца и пастушки, если бы… если бы пастушка не была богаче принца: папаша Келли ворочает миллионами в строительной промышленности США.

В старинных стенах дворца Гримальди всё чаще стала слышаться английская речь с характерным американским акцентом. Но к этому времени в делах Монако неожиданно большой вес приобрёл Аристотель Онассис.