Одиссея авианосца «Энтерпрайз»

Таким образом в водах пролива Суригао нашли свою смерть свыше пяти тысяч японских моряков. Американцы же потеряли один торпедный катер и 41 человека убитыми и пропавшими без вести (из них — 35 моряков с «Гранта»), а 94 человека были ранены. В 7 часов 28 минут Олдендорф получил от Кинкейда, по-прежнему находившегося во главе конвойных авианосцев возле Лейте, короткую радиограмму: «Отличная работа, старик!» А еще через десять минут тот же Кинкейд прислал уже совсем другое сообщение: «Конвойные авианосцы подверглись огню японских линкоров и крейсеров». Это были корабли эскадры адмирала Куриты — они подошли к Лейте, не встретив на своем пути ни малейших препятствий, потому как вице-адмирал Хелси своим уходом предоставил ему полную свободу маневра.

Действительно, накануне в полночь Хелси во главе основных сил Третьего флота: шести новеньких быстроходных линкоров, десяти авианосцев, тяжелых и легких крейсеров и эсминцев — спешно выдвинулись на север. А около двух часов ночи один из разведывательных самолетов с авианосца «Индепенданс» обнаружил корабли адмирала Озавы. Получив разведдонесение, Хелси решил действовать следующим образом. Первым делом он выдвинул навстречу неприятельской эскадре соединение линкоров, крейсеров и эсминцев. Что же касается авианосцев, их предполагалось ввести в бой позднее — на рассвете. По его расчетам, самолеты должны были опередить линкоры и атаковать первыми. Таким образом, линкорам предстояло нанести ответный удар. (К тому же авианосцам было не угнаться за линкорами: чтобы самолеты могли подняться в воздух, им приходилось всякий раз разворачиваться против ветра.) Так, ударный отряд линкоров и эсминцев сопровождения вошел в историю под названием второй 34-й ударной группы. От первой 34-й ударной группы она отличалась только тем, что включала в себя все шесть линкоров, приданных Третьему флоту. Следом за тем Хелси направил радиограммы Кинкейду, Нимицу и главнокомандующему американским флотом адмиралу Кингу (в Вашингтон), в которой он сообщал, что «обнаружил главные силы противника и намерен их уничтожить». Кинкейд, так и не уловив суть сообщения, в свою очередь запросил Хелси: «Следует ли понимать ваше «радио» так, что 34-я ударная группа все еще находится у входа в Сан-Бернардино?» — имея в виду, разумеется, первую 34-ю группу. Кинкейд отправил запрос в 4 часа, а Хелси получил его только в 6 часов 30 минут (какое-то время ушло на дешифровку запроса). В ответ Хелси уточнил только, что его линкоры атакуют корабли Озавы. Кинкейд получил это сообщение два часа спустя.

Итак, эскадра Озавы была обнаружена в начале третьего. Однако вскоре контакт был потерян: второму звену самолетов-разведчиков, вылетевшему по возвращении первого, не удалось засечь противника в установленном месте — быть может, подкачали РЛС обнаружения  надводных целей. Словом, планы вице-адмирала Хелси были нарушены. Эскадра Озавы была обнаружена снова уже после восхода солнца — в 7 часов 35 минут. В нее входили 1 тяжелый и 3 легких авианосца, 3 легких крейсера, 10 эсминцев и 2 линкора — «Изе» и «Хуи-га», водоизмещением 30 тысяч тонн каждый. (Эти линкоры были построены соответственно в 1916 и 1917 годах. Впоследствии их перестроили в авианосцы, сняв восемь 356-миллиметровых орудий и освободив таким образом площадку для полетной палубы. В результате линкоры-авианосцы приобрели весьма странный — неказистый вид.) На самом деле эскадра Озавы оказалась не настолько грозной, как поначалу думали американцы. У Третьего флота перед ней было явное превосходство. Кроме того, при виде кораблей Озавы американские летчики из первого атакующего эшелона с удивлением обнаружили, что палубы японских авианосцев пусты, а находившиеся в воздухе неприятельские самолеты можно было буквально по пальцам пересчитать. Это обстоятельство озадачило и Хелси — он не переставал ломать голову, пытаясь отгадать, какое еще коварство замыслили японцы. Однако разгадку он узнал только после войны. Ответ оказался прост: к тому времени у японцев почти не осталось самолетов, а те, что остались, вполне могли разместиться на одном-единственном американском авианосце. «Мы послужили американцам своего рода приманкой, — признался впоследствии адмирал Озава. — Поскольку я не мог оказать должной воздушной поддержки эскадре Куриты, моей задачей было отвлечь на себя внимание главных сил противника, в том числе авианосцы. Таким образом я должен был предпринять отвлекающий маневр в пользу моего товарища по оружию».