Одиссея авианосца «Энтерпрайз»

После боя у хребта Лунга наступило затишье. Однако в результате летчики с «Энтерпрайза» лишились всех самолетов — по ним-то японцы и нацелили главный удар. Так что пилотам ничего не оставалось, как помогать морским пехотинцам, тем более что и на земле было дел невпроворот. Самые крепкие из них выполняли различные работы по лагерю, ходили в дозоры и наряды, а когда не было дождя, отправлялись на реку стирать изрядно потрепанную амуницию — река протекала в полутора километрах от аэродрома. Со своего берега они видели японцев: те плескались на другом берегу и как будто нарочно натирались душистым мылом — крепкий его аромат доносился даже через реку и кружил голову. Иногда японцы заводили фонографы и крутили одну и ту же американскую песенку: «О дом, родной дом!». А иной раз, набравшись дерзости, они окликали американцев по именам — наугад. Между тем в небе над Гуадалканалом господствовали только японские высотные бомбардировщики. Теперь они прилетали уже не так часто и заодно с бомбами сбрасывали прокламационные листовки с фотографиями обнаженных пышнотелых красавиц на одной стороне. Однако американцев роскошные женские тела, что называется, не грели: лихорадка с дизентерией давно притупили все их чувства. И эти никчемные картинки так и остались лежать там, куда упали, словно пришпиленные к земле каплями дождя. А через несколько дней джунгли сделали свое дело, и от них осталась одна труха — тела на картинках, запечатленные навеки, оказались менее стойкими, чем настоящие — из плоти и крови. Наконец некоторое время спустя к Гуадалканалу подошел долгожданный американский конвой — тот самый, что должен был сопровождать авианосец «Уосп», который перед тем  торпедировала японская подлодка. А вместе с конвоем прибыли продовольствие, лекарства, оружие, боеприпасы и пополнение — тысячи свеженьких морских пехотинцев, и все как один одеты с иголочки. Летчиков «Энтерпрайза» эвакуировали с острова вместе со всеми остальными защитниками Хендерсон-Филда. Напоследок они окинули прощальным взглядом свой убогий, полуразрушенный лагерь: низенькие, прохудившиеся соломенные бараки и брезентовые палатки посреди заболоченных джунглей и опрокинутые бочки из-под горючего. Как же долго мечтали они убраться подальше от этого проклятого, гиблого места! И вот теперь, когда их мечта наконец осуществилась, они покидали лагерь с тяжелым сердцем и даже стыдом. Ведь так оно всегда бывает: мы тяжело расстаемся с местами, где нам случилось испытать сильные переживания — будь то горе или счастье.

* * *

В конце сентября, несмотря на отчаянные усилия американцев, японцам удалось высадить на Гуадалканале одну дивизию. И хотя американцы не располагали силами, достаточными для эффективного контрнаступления (большинство кораблей эскадры находились тогда на ремонте), вице-адмирал Гормли, тем не менее, задумал нанести по «Токийскому экспрессу» решительный удар, чтобы покончить с ним раз и навсегда. С этой целью по его приказу патрулировать воды близ южной оконечности Гуадалканала отправились три тяжелых и два легких крейсера в сопровождении пяти эсминцев под командованием контр-адмирала Скотта. «Экспресс» заметили 11 октября ближе к вечеру. На сей раз он представлял собой внушительную эскадру: в авангарде шли эсминцы, за ними следовало 4 или 5 крейсеров, а замыкали колонну 7 или 8 транспортов. Ночью американские корабли обогнули Гуадалканал с северо-запада и на траверзе мыса Эсперанс перестроились в кильватерную колонну. А чуть погодя они в том же порядке повернули на другой галс и со скоростью 25 узлов устремились курсом вест — наперерез «Экспрессу». Иными словами, американские корабли заняли так называемую классическую Т-образную позицию, позволявшую накрыть прицельным артиллерийским огнем кильватерную колонну противника всю целиком — от носа до хвоста. Японцы, разумеется, ничего не подозревали и, соответственно, ничего не заметили. Таким образом американцы застигли их врасплох — в точности как это было при Саво, когда японцы объявились в виду американских патрульных кораблей буквально откуда ни возьмись. Первым на прицел был взят японский тяжелый крейсер, расцвеченный яркими огнями, точно рождественская елка. Как ни странно, японцы не могли открыть ответный огонь в течение минут десяти. И за каких-нибудь пять минут американцы сумели отправить на дно четыре неприятельских корабля. Наконец послышались ответные залпы. В результате японцам удалось потопить один американский эсминец и серьезно  повредить один легкий крейсер. Но как бы там ни было, понесшему серьезные потери «Экспрессу»: 3 или 4 крейсера, 4 эсминца и 1 транспорт — пришлось поспешно ретироваться. Той же ночью в Окленд прибыл оправившийся после болезни виие-адмирал Хэлси — ему предстояло сменить Гормли, который к тому времени тоже заболел. Так что в Новой Зеландии Хэлси ждала добрая весть — о победе в бою при мысе Эсперанс.