Одиссея капитана Балка. Дилогия (СИ)

С мостика его предупредили, что маяк у устья Лиффи уже видно без бинокля, и через час на борт берут лоцмана. Это означает, что самое позднее к 11-и утра они ошвартуются в Дублинском торговом порту, в разношерстной компании таких же, как и их “Майнц”, роботяг-трампов. Господин Литвинов сейчас допивает свою дозу “успокоительного” под тщательным присмотром “ангелов-хранителей”, так что никаких проблем с этой стороны ждать не приходится. Тем паче, что снотворного в шнапс подмешали щедро. Конечно, хотелось бы продолжить с ним интересные беседы, но этим можно со спокойной душой заниматься в море. На берегу же время будет дорого.

Мысленно пробежав еще разок давно определенный порядок действий, Василий бережно достал из тайника в своем матросском чемоданчике то, без чего быстрый успех его миссии, точнее, сам ее успех, был бы попросту невозможен.

Вот он... светло-зеленый конверт, три марки “Красный пенни”, наклеенных почему-то слева, уступами, одна под другой. Три сургучных кляксы с непонятным орнаментом на оттиске личной печатки. Внешнияя атрибутика явно со смыслом. И все это аккуратно отправляется во внутренний карман куртки, под пуговку. На всякий случай...

Василий не видел содержимого этого конверта. А если бы и видел, вряд-ли смог бы прочесть текст находящегося в нем письма. Во-первых, он не владел ирландским языком. Во-вторых, часть его, а именно, то, кому оно адресовано, и первый абзац, были написаны “фенийским шифром”. Возможно, его уже умели разбирать детективы Скотланд-Ярда, но для Балка эта часть текста оказалась бы непосильным ребусом. Однако, он имел перед британским сыщиками одно неоспоримое преимущество, – Василий практически наизусть знал как само это послание, так и адрес человека, который должен был его прочесть.

Единственное, чего он не знал об этом письме, так это подробностей его появления. А они были прямым следствием его же, Василия Балка, меморандума “Об ирландском вопросе”, отправленного Государю летом 1904-го. Ознакомившись с ним и выудив из Вадика все, что тот припомнил о Пасхальном восстании, ИРА и ольстерских событиях, сотрясавших устои Соединенного королевства в 60-х – 80-х годах 20-го века нашей истории, Николай вызвал к себе Дурново. И “Дублинский экспресс” тронулся...

Глава 8. Английский вопрос? Ирландский ответ!

Вашингтон, Филадельфия, Нью-Йорк, Дублин, Октябрь 1904-го года – апрель 1905-го года

В один из дождливых октябрьских вечеров, морской агент России в Вашингтоне, как обычно по дороге к себе на квартиру, зашел в “Виллард”. Кухня ресторана при этом отеле ему нравилась. Во время ужина Бутакову передали визитку незнакомого инженера из Бостона, просившего разрешения подсесть к столику русского офицера.

Возражать Александр Григорьевич не стал: на фоне идущей русско-японской войны ему неоднократно приходилось рассматривать предложения о приобретении проектов разного “чудо-оружия” для нашего флота от предприимчивых янки.

Поток таких ходоков не прерывался с того самого дня, как в американских газетах появились статьи о возможном вскоре отъезде в Россию инженеров-двигателистов из компании “Стандарт” и покупке ведомством Великого князя Алексея Александровича всех их новых моторов за какие-то сумасшедшие деньги. А после того, как до читателей здешней прессы дошла информация о том, что месяц назад холландовский “Фултон” был замечен в гавани Кронштадта, и недели не проходило, чтобы на стол к Бутакову не ложились два-три очередных коммерческих предложения. Вроде супермины, которую нельзя вытралить ничем и никогда, или “абсолютного” трала, который обезвредит любую мину. Причем, и то и другое – от одного изобретателя...

Однако, настроившийся было на критически-юмористический разбор очередного технического бреда под бокал хорошего вина кавторанг, обманулся в своих ожиданиях. Возникший в кресле перед ним худощавый “мистер” с аккуратно подкрученными усиками и цепким взглядом, производил впечатление человека серьезного и знающего себе цену. Новый темно-песочный твидовый костюм-тройка сидел на нем не хуже чем военная форма, а приветливая улыбка как-то не очень сочеталась с холодком, таящимся где-то в глубине светло-голубых глаз.

Выдержав протокольно-секундную паузу, и позволив Александру Григорьевичу себя как следует рассмотреть, незнакомец обратился к Бутакову на чистейшем русском языке:

- Имею честь представиться, Комиссаров Михаил Степанович, ротмистр. Офицер по особым поручениям департамента полиции...

Я удивил Вас немножко маскарадом, Александр Григорьевич?

- Рад знакомству. Как я догадываюсь, Вас, любезный Михаил Степанович, привело ко мне нечто значительное, если так интригующе обставлено Ваше появление за океаном?

- Да. Серьезное и весьма спешное поручение особенной государственной важности. Причем, как по линии моего министерства, так и Вашего. Мы сможем сегодня поговорить без лишних свидетелей?

- Есть у меня пара тихих местечек. Но сначала, давайте покушаем. Полагаю, полчаса не столь критичны в Вашем деле, не так ли?..