Одиссея капитана Блада. Остров сокровищ

Арабелла, подняв голову, прервала его, и он заметил, что дыхание ее участилось, а широко раскрытые глаза тревожно взглянули на лорда Джулиана.

– Боже мой! – воскликнула она. – Это не поможет ему.

Даже и не думайте об этом. В мире у него нет злейшего врага, чем мой дядя. Он ничего не прощает. Я уверена, что только надежда схватить и повесить капитана Блада заставила его оставить свои плантации на Барбадосе и принять пост губернатора Ямайки. Капитан Блад этого, конечно, не знает… – Она умолкла и беспомощно развела руками.

– Не думаю, чтобы Блад изменил свое решение, если бы даже узнал об этом, – печально заметил лорд Джулиан. –

Человека, который мог простить такого врага, как дон

Мигель, и так решительно отвергнуть мое предложение, по обычным правилам судить нельзя. Он рыцарь до идиотизма.

– И все же на протяжении этих трех лет он был тем, кем был, и сделал то, что сделал, – грустно сказала Арабелла без всякого намека на презрение.

Лорд Джулиан, как я полагаю, любил читать нравоучения и был склонен к афоризмам.

– Жизнь чертовски сложная штука, – заключил он со вздохом.

ГЛАВА XXI

НА СЛУЖБЕ У КОРОЛЯ ЯКОВА

На следующий день рано утром Арабеллу Бишоп разбудили пронзительные звуки горна и настойчивый звон судового колокола. Она лежала с открытыми глазами, лениво посматривая на покрытую зыбью зеленую воду, бежавшую мимо позолоченного иллюминатора. Постепенно до нее начал доходить шум, похожий на суматоху: из кают-компании доносился топот ног, хриплые крики и оживленная возня. Нестройный шум означал нечто иное, нежели обычную судовую работу.

Охваченная смутной тревогой, Арабелла поднялась с постели и разбудила служанку.

Лорд Джулиан, разбуженный этим шумом, уже встал, торопливо оделся и вышел из своей каюты. Он с удивлением увидел возвышающуюся над его головой гору парусов. Они были подняты для того, чтобы поймать утренний бриз.

Впереди, справа и слева от «Арабеллы» простиралась безбрежная гладь океана, сверкавшая золотом под лучами солнца, пламенеющий диск которого еще только наполовину вышел из-за горизонта.

На шкафуте, где еще прошлой ночью все было так мирно, лихорадочно работали человек шестьдесят. У перил полуюта капитан Блад ожесточенно спорил с одноглазым верзилой Волверстоном. Голова лейтенанта была повязана красным бумажным платком, а расстегнутая синяя рубаха открывала дочерна загорелую грудь. Едва лишь показался лорд Джулиан, как они тут же умолкли. Капитан Блад повернулся и поздоровался с ним.

– Я допустил очень большую ошибку, сэр, – сказал

Блад, обменявшись приветствиями. – Мне не следовало бы так близко подходить к Ямайке ночью. Но я очень торопился высадить вас. Поднимитесь-ка сюда, сэр.

Удивленный лорд Джулиан поднялся по трапу. Взглянув в ту сторону горизонта, куда ему указывал капитан, он ахнул от изумления. Не более чем в трех милях к западу от них лежала земля, тянувшаяся ярко-зеленой полосой. А

милях в двух со стороны открытого океана шли три огромных белых корабля.

– На них нет флагов, но это, конечно, часть ямайской эскадры, – спокойно сказал Блад. – Мы встретились с ними на рассвете, повернули, и с этого времени они начали погоню. Но так как «Арабелла» четыре месяца была в плавании, то у нее слишком обросло дно и она не может развить нужную нам скорость.

Волверстон, засунув огромные руки за широкий кожаный пояс, с высоты своего роста насмешливо взглянул на лорда Джулиана.

– Похоже, что вам, ваша светлость, придется еще раз побывать в морском бою до того, как мы разделаемся с этими кораблями, – сказал гигант.

– Об этом как раз мы сейчас и беседовали, – пояснил капитан Блад. – Я считаю, что мы не можем драться в таких неблагоприятных условиях.

– К черту неблагоприятные условия! – вскричал Волверстон, упрямо выставив свою массивную челюсть. – Для нас такие условия не новость. В Маракайбо они были еще хуже, но мы все же победили и захватили три корабля.

Вчера, когда мы вступили в бой с доном Мигелем, преимущество тоже было не на нашей стороне.

– Да, но то были испанцы.

– А эти лучше? Неужели ты боишься этого неуклюжего барбадосского плантатора? Что тебя беспокоит, Питер? Ты еще ни разу не вел себя так, как сегодня.

Позади них грохнул пушечный выстрел.

– Это сигнал лечь в дрейф, – тем же равнодушным голосом заметил Блад и тяжело вздохнул.

И тут Волверстон вскипел.

– Да я скорее соглашусь встретиться с Бишопом в аду, чем лягу в дрейф по его приказу! – вскричал он и в сердцах плюнул на палубу.

Его светлость вмешался в разговор:

– О, вам нечего опасаться полковника Бишопа. Учитывая то, что вы сделали для его племянницы и для меня…

Волверстон хриплым смехом прервал лорда Джулиана.

– Вы не знаете полковника, – сказал он. – Ни ради племянницы, ни ради дочери и ни ради даже собственной матери он не откажется от крови, если только сможет ее пролить. Он – кровопийца и гнусная тварь! Нам с капитаном это известно. Мы были его рабами.

– Но ведь здесь же я! – с величайшим достоинством сказал его светлость.

Волверстон рассмеялся еще пуще, отчего его светлость слегка покраснел и вынужден был повысить свой голос.