Одиссея крейсера «Варяг»

       - Вот теперь все ясно, Арнаутов порезвее побежал. Машинное - дать шестнадцать! Телеграфом сигнал с "России" передать на "Аскольд" и "Громобой". Как ляжем на новый курс, начинайте пристрелку по "Якумо". Главным пока молчать до точного определения дистанции. Что ж с того, что их восемь... Тем более снарядов на ветер не кидать! Разобрались, кто дымит по корме? Что крейсера, я и сам вижу. Не вижу только, сколько труб и чьи они. Запросите телеграфом Макарова и Рейценштейна. Может быть это наши подходят. Сколько до "Осляби"? И доложите Рудневу, что вступаем в бой. Небогатов идет к нам двумя кораблями, но время соединения пока точно не знаем.

       Итак, начинаем... Что бы ни случилось, помните. Наша цель - броненосные крейсера. Того мы все одно ничего страшного не сделаем. А этим насолить можем и изрядно. Всех лишних - под броневую палубу. По мере убыли в расчетах - подменяйте. Полагаю, что до атак миноносцев дело не дойдет. И еще: наша главная задача - не дать им потопить "Россию".

       Японцы забивают телеграф? Пробуйте еще. "Изумруда" слышали! Так это значит недалеко уже Степан Осипович! Наши ставки повышаются, однако. Так, давайте-ка к делу, с Богом! По местам... Если перед кем в чем виноват был, простите!

       ****

       Через несколько минут после открытия огня по "России" и "Рюрику" Того приказал безжалостно забивать все радиограммы русских. Это произошло сразу же после отдачи им последнего категорического приказа всем своим легким крейсерам найти и утопить русские транспорты. Тем самым он нарушил негласное "телеграфное перемирие" сохранявшееся с самого начала боя. До сих пор противники не мешали друг другу телеграфировать. Русские немедленно ответили тем же, и на протяжении следующих трех часов на телеграфах враждующих кораблей ничего кроме хаотичной мешанины точек и тире разобрать было невозможно...

       Командир старого броненосного крейсера "Владимир Мономах" о проблемах с телеграфированием не знал. Его "Дюкерте" позволял поддерживать связь лишь на расстоянии прямой видимости, да и пользовались им от случая к случаю. Поэтому на "Мономахе" больше полагались на глазастость своих сигнальщиков. И они пока не подводили. Последний, адресованный крейсеру флажный сигнал, на его мостике получили с полчаса назад. Это был приказ Великого князя - немедленно развернуть тихоходную транспортную колонну и продолжать движение обратным курсом до особого распоряжения.

       Каперанг Владимир Александрович Попов, под командой которого кроме транспортного обоза находился и крейсер 2-го ранга "Штандарт", еще вчера бывший флагманом Великого князя Александра Михайловича, приказ этот пунктуально исполнил.

       То, что бывшая шикарная царская яхта сегодня работала крейсером, было удивительным само по себе. А уж нахождение "Штандарта" в кильватере "Мономаха" было удивительным вдвойне. По крайней мере, в утвержденном плане этой операции такого точно не предусматривалось. Но... Как часто бывает, вмешалась цепь случайностей.

       Во-первых, слег в госпиталь с острым приступом почечной колики командир "Штандарта" Кетлер. Во-вторых, под руку Макарову неожиданно попался кавторанг Колчак, чей "Восходящий" дожидался очереди в док, и к решительному делу в Желтом море никак не успевал. Хорошо его зная, учтя блестящий успех в боя с конвоем в Цусимском проливе, удачную минную постановку у Чемульпо, и помятуя мнение Руднева о желательности особого внимания к этому храброму и талантливому офицеру, Степан Осипович не долго размышляя, предложил Александру Васильевичу временно занять мостик флагмана третьего крейсерского отряда. В-третьих, иногда, как неожиданно выяснилось, ломается даже хваленая германская техника. Мощная телеграфная станция "Штандарта" утром накрылась начисто, и наладить ее никак не удавалось. Это вынудило Великого князя вместе со штабом перейти на крейсер "Русь", "Штандарт" же был поставлен в хвост "лайнерной" колонны.

       Когда поступил приказ Макарова разворачиваться и уходить полным ходом из-под удара японских главных сил, Александр Михайлович выполнил его буквально. В результате крейсера-лайнеры с "Русью" во главе, взявшие курс на юго-запад, с мостика "Мономаха" были видны уже как далекие, скрывающиеся на задымленном горизонте силуэты. С ними ушли и 4 миноносца Шульца...

       Но еще до этого, понимая, что в прикрытии отставших пяти тихоходных транспортов остается только один старый крейсер и трое "соколов" Рощаковского, Колчак семафором запросил у Великого князя разрешения остаться с ними. И... получил августейшее согласие!