Одиссея мичмана Д...

Закончился тяжелый день боя. Солнце опускалось к горизонту. «Олег» шел головным кораблем отряда курсом NO-23°, указанным сигналом с броненосца «Бородино» незадолго до гибели последнего. Справа параллельно крейсерам двигалась колонна броненосцев во главе с «Бородино», обстреливаемая японскими кораблями, которые едва видны за линией наших броненосцев.

Стоя на правых шканцах вместе с трюмным механиком Ю.В. Мель ницким и вполголоса обсуждая положение нашей эскадры, мы были поражены неожиданным зрелищем гибели броненосца «Бородино», успевшего скрыться в морской пучине до того, как рассеялось облако дыма, окутавшего броненосец после происшедшего с ним взрыва.

Начало темнеть, как вдруг броненосец «Николай I» под флагом контр-адмирала Небогатова стал склоняться в нашу сторону, вследствие чего и наш «Олег» начал ворочать влево. Надо было готовиться к отражению минной атаки, и мы с Мельницким разошлись. В течение ночи, во время обходов для проверки готовности орудий, мне несколько раз приходилось встречать на верхней палубе младшего минного офицера С.С. Политовского и инженера-механика Мельницкого. Остановившись у борта и наблюдая за атаками на нашего «Олега» японских миноносцев, мы шепотом обменивались дошедшими до нас сведениями с мостика, которые своей противоречивостью порождали в нас недоумение и тревогу.

С наступлением рассвета оказалось, что кроме «Авроры» за нами следует только один «Жемчуг», а далее на горизонте никаких судов не было видно. Мы, т. е. Политовский, Мельницкий и я, снова встретились, недоумевая: где мы находимся? Политовский поднялся на мостик и вскоре сообщил нам, что «Олег» находится южнее острова Цусима.

Возмущенные тем, что мы оторвались от эскадры и оказались дальше от Владивостока, чем были накануне, мы начали горячо обсуждать создавшееся положение и искать способы выяснить обстановку у командира – капитана 1-го ранга Добротворского.