Одиссея Пола Маккартни

Когда мы впервые пришли в студию, чтобы записать «Love Me Do», там был фотограф Дезо Хоффман: нам понадобились рекламные фотографии, и он должен был отщелкать несколько черно — белых кадров. Джордж Харрисон решительно этому воспротивился, потому что у него сиял фонарь под глазом. В клубе «Кэверн» кто — то ему зафинтил из ревности как следует. Так или иначе, но мы стали записывать «Love Me Do». Начали играть (поет): «Love, love me do/you know I love you». Я пою вторым голосом, а потом идет «pleeeaaase» — стоп. Тут Джон начинает «Love me», подносит ко рту губную гармошку и играет «waa, waa, waa». Но Джордж Мартин закричал: «Постойте, постойте, вы перепутали, кто что должен делать! Один пусть поет «Love Me Do», потому что нельзя петь «Love me wahhh». Иначе и песню придется назвать «Love me wahhh». Поэтому, Пол, пожалуйста, пой «Love Me Do»". Господи! Только этого еще недоставало! Он перепутал нам все карты! Мы продумали этот вариант уже давным — давно. Джон должен был пропустить эту строчку; он пел: «Pleeeaaase», потом брал губную гармошку, и я пел «Love Me Do», а Джон включался со своими «Waah, waah, waah». Мы постоянно делали так на сцене, и ничто друг на друга не накладывалось! А теперь ни с того ни с сего мне поручается такое соло прямо во время записи нашей первой пластинки, без всякого фона, когда все замирает, юпитер направлен только на меня одного… В результате я и спел дрожащим голосом: «Love me do — o–o — o». По сей день при звуках этой пластинки слышу свой дрожащий голос. Я оцепенел от страха. Когда мы вернулись в Ливерпуль, Джонни Густафсон из группы «Биг Три» сказал мне: «Ты должен был дать Джону спеть эту строчку». Конечно, ведь Джон пел ее лучше меня: у него был низкий голос и пел он, если можно так выразиться, более «блюзово».

Еще я помню огромные белые экраны студии — вроде щитов на крикетных полях, — они так и нависали над нами. Бесконечная лестница вела в аппаратную. Аппаратная была все равно что небо, на котором обитают боги, а мы, жалкие существа, ютились внизу. Господи! Нервы были напряжены до предела! Однако все получилось, и с этого момента мы приобрели некоторую уверенность в себе. И даже начали в конце концов понимать, что же такое звукозапись. Джордж Мартин в первые дни крепко нам помогал; он был верховным руководителем, мозговым центром. Но шло время, и жалкие работяги помаленьку стали брать дело в свои руки. Иногда мы даже говорили: «Мы сегодня опоздаем, Джордж, и, может быть, ты нам не понадобишься. Так что смотри — мы, наверное, и сами справимся».

Главным для нас всегда были записи. Важнее, чем телевидение и кино. Конечно, мы думали, что, если станем звездами, телевидение и кино исключить нельзя, но главной нашей целью оставались пластинки, альбомы. Именно их мы покупали, именно к этому стремились. Альбомы — это, если хотите, музыкальная валюта.

Я попытался изобразить блюз в песне «Love Me Do». Но получилась «белая» музыка — неизбежный финал таких пластинок. Ведь мы — белые и начинали всего — навсего как молодые ливерпульские музыканты. Мы не владели никакими тонкостями, и воссоздать «черный» звук нам было не под силу. Но «Love Me Do», конечно же, первая наша блюзовая попытка.

Песню «I Saw Her Standing There» я написал с Джоном в передней нашего дома, на Фортлин — роуд 20, в Аллертоне. Мы прогуливали занятия и сочинили эту песню, аккомпанируя себе на гитарах и немного подыгрывая на моем пианино. Помню, у меня были слова: «Мне только что исполнилось семнадцать, и я никогда не была королевой красоты», а Джон — это был один из первых случаев, когда он вдруг заволновался: «Что — что? Это надо изменить». И я изменил: «Мне только что исполнилось семнадцать, ты понимаешь, что это значит». Очень важное воспоминание. Для нас это была лишь строчка, но в то время нам было по восемнадцать или девятнадцать, и получалось, будто мы обращаемся ко всем девчонкам, которым семнадцать. Мы прекрасно отдавали себе в этом отчет. Мы ведь сочиняли для рынка. Для потребителя. И знали, что если напишем песню под названием «Спасибо, девочка!», то многие девушки, которые закидывали нас письмами, воспримут это как искреннюю благодарность с нашей стороны. Поэтому многие песни адресованы непосредственно нашим поклонницам.