Одиссея Северцева

– У Абрамовича тоже жилья хватает.

– Я у него не был.

Ворота главного въезда на территорию усадьбы раздвинулись, «Мерседес» проследовал по гаревой дорожке к центральному зданию усадьбы, имевшему форму скандинавской крепости с тремя фигурными башенками.

На крыльце здания, фасад которого представлял сплошную стеклянно-зеркальную стену, появился высокий поджарый мужчина в красных шортах и синей майке, загорелый, с жесткими чертами лица, с усами и модной серебристой небритостью на скулах. Вытянутая вверх голова его была, напротив, гладко выбрита. На шее висел массивный крест, но не золотой, а из какого-то тусклого серого металла. На вид ему можно было дать лет пятьдесят.

Северцев подошел.

– Вот, привез, – сказал Марский.

Бритоголовый протянул руку.

– Дионисий. Для друзей Денис. Проходите.

Они вошли в центральный холл дома, интерьер которого напоминал старинные рыцарские залы: везде по стенам висело оружие, латы и шлемы.

Хозяин мельком посмотрел на возникшего парня в белом костюме, тот исчез, но тут же появился с подносом в руках, на котором стояли напитки и ваза с фруктами.

Повернули налево, миновали скульптурную композицию, изображавшую борьбу мускулистого гиганта со змеями, вошли в гостиную, выполненную в ином стиле. Здесь было много мягкой мебели и на стенах висели картины в дорогих золоченых рамах.

Сели в кресла вокруг низкого столика серповидной формы, с ножками в форме крокодильих лап.

– Пиво, шампанское, коньяк? – предложил Вексельман.

– Фреш, – сказал Северцев, – сицилийский апельсин.

Хозяин бросил еще один взгляд на слугу, и молодой человек принес высокий бокал с красным апельсиновым соком.

– Я не только собираю картины, предметы старины и книги, – сказал Вексельман, берясь за стакан с прозрачной жидкостью. – Спектр моих увлечений весьма широк. Вы не занимались изучением жидких ДНК-кристаллов?

– Нет, – качнул головой Северцев, озадаченный вступлением. – Я путешественник. Хотя заканчивал в свое время Московский инженерно-физический.

– Я тоже заканчивал МИФИ, в девяносто четвертом. И даже успел поработать в лаборатории Новикова в ОИЯИ. Хорошие были времена, хотя и неустойчивые. Помню, мы пили воду из колонки на углу Клинской улицы, а не из пластиковых бутылок, и она была вкуснее любых соков. Никому не приходило в голову кататься на велосипеде в шлеме. Мы мастерили самокаты из досок и подшипников со свалки, въезжали в колючие кусты, а потом разбирались, что забыли о тормозах.

– Время было другое, – вставил слово Сема.

– Да, время было другое, – согласился Вексельман, продолжая изучать лицо гостя. – Мы ходили без охраны и чувствовали себя великолепно.

Северцев промолчал.

Вексельман усмехнулся.

– Вы сдержанный человек, Олег Николаевич, это замечательно. Кстати, океанскими исследованиями не занимались?

– Нет. Почему вы спросили?

– Насколько мне известно, под землей вы уже бывали.

– По-разному.

– Да, я в курсе. Вы исследовали пещеры в Крыму и на побережье Чукотки, и даже испытали подземоход за Уралом.

– Было дело.

– Мне говорили, что вы открыли во время этой экспедиции новую форму жизни?

Северцев испытал неприятное чувство обмана: уже сам испытательный поход на подземоходе был секретным, не говоря об открытии «подземной птицы», – но Дионисий Вересович знал, о чем идет речь.

– Материалы еще обрабатываются.

– Понимаю, – ухмыльнулся в седые усы Вексельман, понимая переживания гостя, но заострять внимание на этом не стал. – И подземный мир Земли, и подводный скрывают много тайн и загадок. Один мой знакомый подводник, старпом на атомном подводном ракетоносце, рассказывал, что они не раз встречали на больших глубинах странные объекты, так сказать «призраки океана». Матросы называют эти объекты квакерами.

– Вы предлагаете мне заняться изучением квакеров?

– Нет, у меня другие интересы. Хотя «призраки океана» тоже весьма увлекающая ум загадка. Но я хотел предложить вам другой объект для исследований. Вы бывали на плато Путорана?

– Нет.

Северцев остался с виду равнодушным, однако снова пережил неприятное чувство, теперь – подглядывания. О загадках плато Путорана он был наслышан и действительно собирался в ближайшее время заняться прокладкой маршрута на плато. Правда, для такого путешествия требовались немалые средства, а людей, заинтересованных в походе на скалистый массив Путорана, в окружении Северцева не было.

– Это на северо-западе Красноярского края, – заметил Сема, уплетая абрикосы. – Недавно по телевизору передачу смотрел.

– Трапповое плато, второе в мире по величине, – сказал Вексельман. – На севере и западе обрывается крутым уступом высотой до восьмисот метров. Максимальная высота – тысяча семьсот метров. Покрыта базальтовыми лавовыми потоками – траппами. Плато недаром называют краем десяти тысяч озер и тысячи водопадов, хотя озер там больше[6]. Но не это главное. Еще в прошлом веке там были с самолета обнаружены параллельные борозды, напоминающие дороги, и вроде бы развалины городов. А совсем недавно со спутника заметили пирамиды.