Одиссея Талбота

– Да. А что случилось с твоим носом?

Торп дотронулся до кусочка пластыря на ноздре.

– Как обычно, чистая случайность.

– А что с пальцами? – спросил Абрамс.

Питер взглянул на два забинтованных пальца.

– То же самое, что и с носом. Почему вы так возбуждаетесь при виде моей крови?

– Вид крови пробуждает во мне любопытство.

– Типичный полицейский, – хмыкнул Торп.

– Ты почему-то очень бледный, – вмешалась в разговор Кэтрин.

Он пропустил ее замечание мимо ушей.

– Послушайте, что здесь такое творится? – Торп окинул взглядом парк. – Какое ужасное место! Эти коляски с детьми, маленькие дикари на велосипедах, панки на досках, а вдобавок ко всему еще и собаки, которые так и норовят покусать джоггеров. – Он почесал в затылке и весело сказал: – Вот что, давайте пробежимся по кладбищу Гринвуд. Много зелени, пятьсот акров земли, а вокруг – только никому не мешающие покойники.

– Джоггинг на кладбищах запрещен, – заметил Абрамс.

– Да брось ты, Тони, – улыбнулся Торп. – Я уверен, ты бегал по кладбищам. По-моему, ты любишь одиночество.

– Там тоже может быть много народу, – сказала Кэтрин. – Ведь сегодня День поминовения.

– Это старое кладбище, – возразил на ее замечание Абрамс, – последние крупные захоронения делались там лет шестьдесят назад. Так что посетителей будет немного.

Торп хлопнул в ладоши и начал бег на месте.

– Ну что, ребята, давайте за мной.

Они побежали по широкой улице, тянувшейся вдоль парка. Когда миновали кварталов двадцать, перед ними возникли мощные кованые ворота кладбища Гринвуд.

Торп оглядел улицу.

– Все спокойно, пошли.

Он с разбегу запрыгнул на забор и, ловко перебравшись через него, спрыгнул. Абрамс помог Кэтрин, сначала подставив ей сплетенные руки в качестве опоры, а затем подтолкнув ее под ягодицы.

– Тони, что ты себе позволяешь! – шутливо воскликнул Торп. Он принял Кэтрин по ту сторону ограды. Абрамс заметил, что Питер незаметно ощупал талию Кэтрин и понял, что она вооружена. Тони легко перебросил свое тело через забор. Торп протянул было руки, вроде чтобы помочь ему восстановить равновесие, но Тони пресек эту попытку.

Они пошли мимо могил и через некоторое время вышли на неширокую дорожку. Абрамсу действительно приходилось бегать здесь, и Торп был прав: джоггинг по кладбищам – великолепная штука. Ни тебе пешеходов, ни велосипедистов. К тому же кладбище Гринвуд славилось своей викторианской архитектурой. На каждом шагу здесь встречались великолепные надгробия, статуи и склепы, очень хороши были кованые чугунные решетки.

Они медленно побежали по дорожке, по сторонам которой расположились одинокие усыпальницы. Создавалось впечатление, что на всем кладбище никого больше не было.

Торп нараспев произнес:

– Хоть я и один в этом царстве теней, я никого не боюсь, потому что я самый последний подонок в этой долине смерти.

– Питер! – воскликнула Кэтрин чуть ли не игриво. – Это же вульгарно!

– Что же, смерть сама по себе вульгарна, – отозвался тот.

Абрамс, бежавший чуть позади Питера и Кэтрин, переводил взгляд с одного на другого и подумал вдруг, что Торп действительно обладает какой-то странной силой, притягивающей к нему женщин. Даже сейчас, уже зная все, Кэтрин, казалось, восхищалась его грубоватостью. Хотя вполне возможно, что она играла, как Тони и договорился с ней.

Они подбежали к развилке.

– Налево, – не поворачивая головы, бросил Торп.

Они бежали теперь между темными гранитными и белыми мраморными надгробиями. Торп задавал темп, все убыстряя свой бег. Кэтрин и Абрамс сильно отставали.

– Питер! – крикнула Кэтрин. – Слишком быстро! Мы уже устали!

Торп ответил через плечо:

– Брось, Кейт, ты идешь отлично! А Тони пусть подтягивается.

Через некоторое время он замедлил бег, а затем и вовсе перешел на шаг. Кэтрин и Абрамс догнали его и тоже зашагали по дорожке, с трудом дыша и обливаясь потом.

Они шли молча. Тони чутко прислушивался, пытаясь уловить что-то необычное. Кровь стучала у него в висках, он ощущал страшную усталость, ему казалось, что он и Кэтрин очень уязвимы здесь, где нападения можно было ожидать отовсюду.

Торп взял на себя роль гида.

– Наряду с викторианским стилем тут явно присутствует и дух романтизма. Особенно это заметно по крестам. Тони, у меня такое впечатление, что эти кресты заставляют тебя нервничать?

Абрамс промолчал. Торп продолжал:

– Вам приходилось где-нибудь видеть такое количество изображений ангела-хранителя? Кстати, Тони, а у тебя есть ангел-хранитель?

– Думаю, скоро узнаем, – мрачновато проговорил Абрамс.

Торп улыбнулся и посмотрел налево. Их взору открылась свежевырытая могила. Рядом горкой была насыпана земля, а в нее были воткнуты две лопаты. Торп ступил на траву и подошел к могиле.

– Посмотрите. Судя по надгробию, этой могиле больше ста лет. Ее только что разрыли. – Он опустился на колени и заглянул в яму. – Пусто… Думаю, в соответствии с правилами, через определенное время можно вскрывать старые могилы, уничтожать останки и перепродавать место очередным клиентам. Так что наши могилы, оказывается, нельзя назвать местом последнего успокоения.

– Пойдемте дальше, – предложила Кэтрин.