Одиссея Тёмного принца (СИ)

– Мы не боль, но вдохновение мы черпаем только в боли. В смерти. – Дир покачал головой. – Всю войну я сидел над бумагами, но мне казалось, что я слышу крики. Я хотел, так отчаянно хотел изменить что-то, но у меня больше нет надежды сбросить Совет так просто. Я не отчаиваюсь, Таис: я продолжу бороться с ними, но человеком. Никакого больше нанораствора. Я не желаю давать им оружие против себя. Не хочу, чтобы меня сломали.

– Вернона не сломали, – глухо сказала Таисса. – В другой реальности.

– Не сломали настолько, что он предпочёл уничтожить себя, лишь бы его двойник жил свободно в другом мире? Не думаю, принцесса.

Таисса протянула руку, и их пальцы переплелись под звёздным небом.

– Столько всего случилось, да? – спросил Дир негромко. – И одно светлое воспоминание. Волшебное чудо из будущего, с которым встретились лишь мы.

– Тьен.

– Тьен. Мой сын. Знаешь, я часто думаю, что умер бы, лишь бы не дёргаться на ниточках нанораствора. Но куда чаще я думаю, что умер бы, чтобы сохранить его временную линию. Чтобы он не исчез, не растворился в море вероятностей. Он… он другой, Таис. Он отказался убивать даже во имя целой реальности. Как и ты. – Дир покачал головой. – Был ли я когда-нибудь таким?

Таисса покосилась на Дира.

– Мне кажется или знакомство с ним преподало тебе здоровенный урок?

Дир хмыкнул:

– Вообще-то он мой сын. Должно быть наоборот.

Таисса не сдержала ехидной ухмылки:

– Ну да, конечно.

Дир сжал её руку крепче.

– И никаких смертей, – решительно сказала Таисса. – Тьен будет категорически против. Настолько, что отправится в прошлое, настучит тебе по голове, а мне опять придётся возвращать прежнюю реальность. Спасибо, это уже без меня.

Дир улыбнулся ей, и на этот раз в его улыбке была нежность.

– Обожаю твоё чувство юмора.

– А мне нравишься ты, – отозвалась Таисса. – Немножко. Совсем чуть-чуть.

В его глазах горели отблески звёздного огня, и в пальцах, которые гладили сейчас её ладонь, Таисса слышала отпечаток далёкой ночи, где цвели поля вереска. Где Дир и она, обнажённые и раскрытые друг другу, готовились завоевать мир.

– Я тоже тебя люблю, – тихо сказал Дир. – Во всех реальностях. И прости меня. Там, в обсерватории, когда я собирался взломать твоё сознание, – я так и не попросил за это прощения.

– Ты защищался от атаки Совета. У тебя была причина.

– Да, но это скользкая дорожка. И я едва не упал.

Дир притянул её к себе, и Таисса положила голову ему на плечо.

– Тьен, – произнесла она. – Думаешь, с ним всё в порядке? Там, в будущем?

– Я бы очень хотел в это верить, Таис.

Таисса повернула к нему голову.

– Передумай, – тихо-тихо сказала она. – Пожалуйста. Не становись человеком. Дир, твоё долголетие… регенерация… Вдруг ты всё потеряешь? Совсем всё? Я не хочу стоять на твоей могиле через сорок лет, я… я с ума сойду. Давай просто… побудем вместе? Здесь, в тишине, никаких поисков, никаких интриг? Мне кажется, мы это заслужили.

Дир взглянул ей в глаза.

– Попробуешь меня переубедить?

– И поддержать, – просто сказала Таисса. – Никто не должен быть один. Особенно ты.

– Я вряд ли изменю своё решение. Тебе стоит это понимать.

– Я понимаю.

Пальцы Дира скользнули по её запястью.

– Тогда забудем обо всём остальном. Только ты и я.

Таисса улыбнулась, сонно закрывая глаза. И, уже засыпая в воздухе, почувствовала, как Дир обнимает её во сне.

Следующие несколько дней прошли в мягкой полудрёме. В деревню они с Диром так и не отправились: вместо этого, взявшись за руки, они пошли гулять по окрестностям. Один раз они даже решились заночевать у костра на берегу озера, устроившись на широкой соломенной подстилке и укрывшись одним одеялом на двоих. Куда невиннее, чем Таисса могла бы ожидать.

– Мне кажется, – мягко ответил Дир на её немой вопрос, – мне очень повезло, что ты вообще до сих пор со мной разговариваешь. Если бы альтернативная Таисса устроила бы мне что-то хотя бы вполовину такое же ужасающее, как то, что другой я устроил тебе, думаю, я долго бы прятался на чердаке.

– По меньшей мере, – согласилась Таисса. – Но я вижу разницу, Дир. Ты – это ты.

– И именно поэтому, – серьёзно сказал Дир, – я не хочу никуда торопиться. Кроме того…

Он посмотрел вверх, на Луну, и они поняли друг друга без слов.

Потом они долго сидели у костра в молчании.

– Я помню, как ты говорила другому мне, что мать Тьена – ты, – тихо сказал Дир. – Мне бы этого хотелось.

Таисса покачала головой:

– Ты не видел, как Тьен смотрел на Лару. Дороже неё у него не было никого в мире.

– Лара… – Дир помолчал. – Я сломал её сознание, вывернул наизнанку её волю. Она не скоро меня простит, если простит вообще.

– Я простила, – тихо сказала Таисса. – За Храм.

Его глаза расширились.

– Таис, ты…

– Я доверяю тебе, – просто сказала она. – Помнишь, когда я согласилась на встречу, отдаваясь в твои руки? Доверие выше любви, выше свободы, выше власти. Это самое главное сокровище, и его нельзя ждать или требовать. Всё, что ты можешь, – подарить его сам.

Дир улыбнулся:

– Я даже не знаю, что тебе нужно сделать, чтобы я перестал тебе доверять. Насыпать мне в кофе стручкового перца сто раз подряд, может быть.