Одиссея "Варяга"

       В последующие сорок минут три русских броненосца типа "Севастополь", отставшие от уходящих вперед сцепившихся кораблей Макарова и Того, не оставили подранку и тени шанса. Они неторопливо сблизились с подбитым броненосцем на дистанцию порядка 25 кабельтов и засыпали его снарядами...

       По прошествии получаса "Фудзи" горел в трех местах, его грот-мачта и вторая труба упали. Кормовая башня с затопленными погребами замолчала еще в 13-10, а когда прямым попаданием вынесло изрядный кусок крыши и заднюю стенку передней, только чудо спасло корабль от взрыва. Вода из перебитых труб гидравлики сама залила разгоравшийся пожар. Однако с башней в любом случае было покончено - развернуть ее в диаметраль для зарядки орудий было невозможно из-за деформации погона.

       Выслушав доклад старшего офицера о положении своего корабля, капитан 1-го ранга Мацумото невозмутимо переспросил:

       - Так вы говорите, что у нас осталось одно шестидюймовое орудие на левом борту, а на правом три?

       - Так точно, командир. Причем развернуться мы не можем, корабль практически не управляется.

       - Спасибо, Хига-сан. Я вас понял. Прикажите вынести наверх портрет императора. Вы лично отвечаете за то, чтобы он не попал во вражеские руки, но если подойдут наши корабли, он должен быть спасен.

       - Слушаюсь, господин капитан 1-го ранга!

       - Стоп машины. Прекратить огонь. Кингстоны открыть. Все наверх! Спасаться по способности. И...

       Все, господа, больше приказаний не будет. Я вас не задерживаю, прошу простить меня, если с кем был резок. Прощайте...

       - Но командир!

       - Не волнуйтесь из-за меня. Тем более, что я потерял много крови и в воде продержусь минут пятнадцать, шлюпок и катеров у нас уже нет, так что... Прошу вас, уходите. Вы все уже выполнили свой долг...

       Русские броненосцы, выпустив по замолчавшему и явно погибающему вражескому кораблю еще десятка два снарядов, также прекратили огонь. До его конца оставались минуты - корма медленно кренящегося "Фудзи" все глубже уходила в воду, плескавшуюся уже у кормовой башни, а на палубе уцелевшие в бою моряки занимались своим спасением, подвязывая пробковые пояса.

       На мостиках русских кораблей всем было ясно: с японцем покончено. Вот он - первый идущий ко дну в этой войне вражеский броненосец! И еще горящий в двух местах "Петропавловск" принял три румба вправо, направив свою колонну к медленно погружающемуся поверженному противнику...

       Вот на фок-мачте русского корабля поднялись и спустились флаги сигнала. Вскоре на "Полтаве" и "Севастополе" зашевелились кран-балки поднимая с ростр большие восьмибаночные баркасы...

       Сбросив скорость до трех узлов, русские корабли прошли в трех кабельтовых от того места, где, выбрасывая в воздух шипящие струи воды из открытых кингстонов, медленно уходило под воду красно-коричневое днище опрокинувшегося "Фудзи" с задирающимся все выше и выше носовым шпироном...

       В 13-20 оставив японцам четыре баркаса и пару вельботов, они дали полный ход и заспешили в сторону уже едва различимых на горизонте перестреливающихся кораблей Макарова и Того.

       ****

       Тем временем бой четырех русских броненосцев с тремя японскими развивался совсем по другому сценарию. Первой неприятностью для адмирала Макарова стало то, что даже без "стариков", скорость его отряда по факту оказалась несколько ниже, чем у оппонентов. С одной стороны это было объяснимо, его корабли давно не были в доке и нормально почистить днища не могли. С другой стороны, Степан Осипович не знал, что адмирал Того тоже не держал свои корабли у Эллиотов с полными ямами! Причем исходя из тех же резонов, что и Макаров при сегодняшнем выходе. "Тормозили" же русский отряд "Победа" и "Ретвизан". И на то оказались свои, субъективные причины. У "Ретвизана", как стало ясно из доклада Шенсновича после боя, из-за разрыва трубок пришлось вывести из действия сначало один, а потом, уже после завершения артиллерийского боя, еще два котла. Почему "Победа" не могла разогнаться свыше 16 узлов, разобрались лишь через пару дней, когда выяснилось, что у корабля "скисли" три из четырех котельных вентилятора у центральной группы котлов.

       Второй неприятностью стала постепенно становившаяся очевидной неспособность наших артиллеристов реализовать численное большинство. Увы, этого и следовало ожидать. До прибытия Макарова свою лепту внесли отстой вооруженного резерва и опасения спровоцировать японцев развертыванием интенсивной боевой подготовки. После оного - сначала ремонтом сильнейших кораблей, а затем вынужденным сидением под замком по имени "Фусо".