Одиссея варяжской Руси

В этой связи стоит вспомнить и былинного Владимира, одной из главных функций которого в эпосе была организация и председательствование на пирах, носивших явно ритуальный характер, и то, что славянские языческие боги в ряде случаев изображались с рогом для питья в руках. Именно с рогом в руках описывал Саксон Грамматик западнославянского бога богов Святовита, идол которого находился в Арконе: «В правой руке (Святовит) держал рог, сделанный из различных металлов. Жрец, ведавший обрядами бога, ежегодно наполнял рог вином, чтобы обеспечить урожай наступающего года»^{269}. Неподалеку от этого главного святилища было найдено еще одно каменное изображение божества с непропорционально большим рогом в руках (рис. 8). Очевидно, что коль бог богов имел прямое отношение к священному напитку, то подобное отношение имел к нему и князь, являвшийся его «сниженной» проекцией в человеческом мире. Само происхождение русского слова пир, образованное от глагола пить, недвусмысленно указывает на то, что изначально главенствующую роль в этом ритуале играли именно напитки. О их первоначальной связи с языческим богослужением у западных славян свидетельствует замечание Гельмольда: «Есть у славян удивительное заблуждение. А именно: во время пиров и возлияний они пускают вкруговую жертвенную чашу, произнося при этом, не скажу благословения, а скорее заклинания от имени богов, а именно доброго бога и злого, считая, что все преуспеяния добрым, а все несчастья злым богом направляются»^{270}. Судя по всему, аналогичная картина имела место и у восточных славян, о чем свидетельствуют и осуждение пиров в древнерусских поучениях против язычества, и находки ритуальных турьих рюгов в захоронениях знати. Обрядовое питье из них «должно было оказать благотворное действие и на успех в начинаниях всего народа и на самого пьющего; ему передавались якобы свойства этого зверя»^{271}. О том, какое значение придавалось и впоследствии в Древней Руси сосуду с вином, говорит надпись на киевской корчаги XI в. изготовившего ее мастера. Б.А. Рыбаков расшифровывает ее следующим образом: БЛАГОДАТНЕША ПЛОНА КОРЧАГА СИЯ, то есть «благодатна полная эта корчага» Памятники древнерусской письменности неоднократно упоминают корчаги именно как сосуды для вина: «А вино свое держи, купив корчагу». Исследователь добавляет: «Неудивительно, что корчаги с вином, составлявшие необходимую часть пиров, воспетых в былинах, подписывались гончарами. Благожелательная надпись, в которой мастер восхваляет вечнополный сосуд, обращена к будущему владельцу корчаги. Для нас это пожелание изобилия, написанное в эпоху Ярослава или его сыновей, является интересным штрихом быта Киевской Руси»^{272}. От себя отметим, что вечнополный сосуд является отзвуком мифологических представлений, общих почти всем индоевропейским народам, и в этом качестве является одним из символов изобилия. Очевидно, что распорядителем этого изобилия является хозяин этого волшебного неоску девающегося сосуда. С другой стороны, следует отметить, что в контексте XI в. само слово благодать и производные от него понятия несли в первую очередь религиозную нагрузку: «Мы вьси прияхомъ благодать въз благодать… благодать и истина Iс Хмь бысть»; «Аще бы не благодать Божия приспела на насъ…»; «Дождь блгодатныи»; «Въ все дело блгодатьно уготовленъ (съсоудъ)»^{273}. Как мы видим, данное понятие связывается уже с идеями христианской религии, однако не следует забывать о чрезвычайно распространенном в ту эпоху двоеверии, когда старые религиозные представления переплетались с новыми. Из приведенные выше описаний западнославянских религиозных воззрений видно, что ритуальное распитие хмельных напитков также было призвано обеспечить благоденствие и процветание, а наполненный вином рог в руке Святовита обеспечивал грядущий урожай. Поскольку урожай во многом зависел от небесной влаги, показательно, что в одном из примеров древнерусской литературы благодатным названо такое явление природы как дождь. Таким образом, вполне возможно, что в сознании простого русского ремесленника, изготовившего эту корчагу, прежние языческие представления соседствовали с христианскими и, нанеся на нее надпись, он термином новой религии передал гораздо более древние представления о роли сосуда для вина как источника благоденствия для участников пира.

Рис. 8. Идол из Альтенкирхе, Рюген. Фото автора