Одиссея Василия Кука

Сельскую местность к сентябрю 1950 г. коллективизировали на 96—99% и поставили под контроль системой местного управления и агентурного аппарата. Сказывалась страшная усталость от длящегося с 1939-го кровопролития и насилия. Начали давать плоды социально-культурные программы новой власти. По словам члена Яворовского надрайонного провода «Ульяны» (28 апреля 1951 г.), «население по сути перестало поддерживать нас. В селах невозможно оставаться, население доносит о нас органам МГБ… Колхозники не дают никакой материальной помощи, угрожают выдачей… Большей частью приходится сидеть в бункерах, а продукты питания доставать в ночное время и в большинстве случаев силой оружия».

Как докладывал организационный референт Буковинского окружного провода шефу краевого провода «Карпаты» «Ефрему», подпольщики ликвидируют председателей колхозов, участковых милиционеров, оперработников райотделов МГБ, жгут колхозные строения, а власть отвечает арестами, круговой порукой и выселениями в Сибирь: «следует признать, что большинство населения усматривает причину своего несчастья только в нас…». Командир дрогобычской городской боевки СБ, кавалер двух Серебряных крестов заслуги ОУН Роман Резняк («Макомацкий») признавался в частном письме: «…из-за меня советская власть вывезла много семей в Сибирь, много людей просили меня выйти с повинной, но я этого не сделал, так как советская власть меня не простит и расстреляет».

Органы МГБ достаточно эффективно разлагали подполье, компрометируя его функционеров через агентов - бывших участников ОУН и УПА, а скрыться от «оборотней» было практически невозможно. Доходило до того, что в отдельных районах Ровенщины СБ держала под подозрением 50—85 % подпольщиков! По словам жены шефа подполья Галичины Р. Кравчука Галины Турченяк, среди подпольщиков отдельных проводов воцарилась атмосфера раскола и взаимного недоверия, они «ищут друг друга, чтобы физически уничтожить как провокаторов». Значительная часть нелегалов ОУН «готова бросить подпольную работу, начать мирную жизнь, но их сдерживают репрессии руководителей оуновского подполья».

Понимая, что дальнейшее открытое сопротивление углубляет разрыв с населением, приводит к бессмысленным жертвам и не в силах остановить советизацию, В. Кук с начала 1950-х гг. неоднократно издает распоряжения о минимизации боевых и террористических акций, переходе в глубокое подполье или легализации его участников, сохранении сил на отдаленную перспективу, укреплении молодежного резерва. Ликвидируется сеть референтур СБ.

Движения сопротивления все больше приобретало очаговый характер, утеряв стройную организационную структуру и активность второй половины 1940-х гг. К августу 1953 г. органами ГБ насчитывалось в Западной Украине около 160 вооруженных подпольщиков, разыскивалось 725 членов ОУН, действовал В. Кук как единственный из уцелевших членов провода ОУН(Б), имелись звенья Львовского и Карпатского краевых проводов, двух окружных, 4 надрайонных, 13 районных проводов и 22 отдельные группы подполья. С 1 января по 1 августа 1953 г. отмечено всего лишь 17 акций подполья, включая 9 терактов (9 убитых и раненых) и 14 случаев распространения листовок.

Однако, признавали чекисты, «состояние агентурной работы продолжает оставаться неудовлетворительным», не удалось внедрить надежных негласных помощников в центральный и краевые проводы, отсутствуют «прямые агентурные подходы к главарям этих проводов». Посему планами оперативных мероприятий предусматривались «решительные меры к розыску и ликвидации в ближайшее время членов т.н. Центрального провода ОУН Кука, Галаса и Охримовича», для чего создавались специальные оперативные группы во главе с начальниками и заместителями начальников управлений МГБ УССР. Эти группы, укомплектованные наиболее опытными оперативниками, подразделениями войск Внутренней охраны и транспорта, обязывались путем внедрения агентуры в состав руководящих звеньев подполья подвести их участников под «оперативный удар».

Руководство МГБ СССР вынуждено было даже 24 января 1953 г. издавать приказ «О мерах по ликвидации националистического подполья и его вооруженных банд в западных областях Украинской и Белорусской ССР, в Литовской, Латвийской и Эстонской ССР». Стоит ли говорить, что розыск «Лемиша» находился на особом контроле в ЦК Компартии Украины и рассматривался на самом высоком уровне. Так, 31 декабря 1953-го ЦК КПУ указывало МВД УССР на неудовлетворительную работу по «полному разгрому националистического подполья», а 15 марта 1954 г. Политбюро ЦК КПУ приняло постановление о причинах «провала операции по ликвидации» В. Кука в Хмельницкой области.