Одиссея Василия Кука

Беда в том, что трагедия Западной Украины 1939—1950-х гг. является лишь одной из пережитых украинским народом «исторических ловушек». Представить выход из них в жестких конкретно-исторических условиях (если, конечно, не баловаться жанром исторической фантастики) без жертв и потерь невозможно в принципе (см. подраздел книги «Западная Украина, которой не было»). Возьмите хрестоматийный пример «исторической ловушки» — период Национально-освободительной войны 1648—1657 гг. под предводительством Богдана Хмельницкого. Своими силами не справиться, вернуться к предвоенному состоянию — шляхетские репрессии, затмевающие террор до «золотого десятилетия» 1639—1648 гг.. Поиск союзников становился неизбежен, но не было вокруг тех, кто бы помогал из «гуманитарных» соображений. За поддержку приходилось платить или ясырем, или ограничением самостоятельности вплоть до ее потери в перспективе. Интересно, когда историки спорят, чем считать Переяславскую раду и Мартовские статьи — военно-политическим союзом, конфедерацией, федерацией. Полноте, не породила тогдашняя практика межгосударственных отношений таких изощренных политологических изысков, и любой самодержец воспринимал форму отношений с более слабыми, просящими помощи куда менее «политкорректно», прагматически, в духе тогдашних «конкретных» представлений о взаимоотношениях вассала и сюзерена.

Ради справедливости стоит признать, что, к большому сожалению, эксцессы, которыми сопровождалась интеграция Западной Украины в советскую систему, принципиально ничем не отличались от аналогичных «силовых модернизаций» в истории человечества, а жестокость, с которой подавляли народное сопротивление западные державы (в периоды собственного перехода к капиталистическому пути развития, формирования колониальных империй и борьбы с антиколониальными движениями), намного превосходила «отечественные образцы».

Несложные подсчеты показывают, что в 1954—1962 гг. французы в Алжире, борясь с Армией национального освобождения, уничтожили или лишили свободы в 5-6 раз больше людей, чем сталинизм в Западной Украине, при примерно равной численности населения этих территорий. Задолго до того французы за одну Варфоломеевскую ночь 1572 г. перебили граждан больше, чем погибло за годы Опричнины Ивана Грозного, а переход на иной путь развития в период Великой французской буржуазной революции и наполеоновских войн стоил жизни каждому шестому наследнику галлов (по подсчетам авторитетного демографа Б. Урланиса). Это полезно помнить, дабы не позволять навязывать себе своеобразный комплекс «исторической пришибленности» — залог управляемости нацией извне. Верно говорил инспектор Жеглов — «у них в Англии не меньше нашего воруют».

Увы, но история человечества сама по себе является глубоко драматическим процессом, густо замешанным на законах «экзистенциального эгоизма» и «рационального расчета» (определения покойного философа Александра Зиновьева). Нужно иметь гражданское мужество и критический стиль мышления, беречь интеллектуальную свободу от корыстных внушений, чтобы воспринимать историю такой, как она есть, но верить и действовать так, чтобы не добавлять седин Клио.

Каких бы историософских взглядов и концептуальных толкований ни придерживались мы по отношению к ходу мировой истории, не лишним будет привести мнение на сей счет Святой Православной Церкви, высказанное в начале 1990-х устами покойного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева): «Отношение людей и народов к дару спасения (принятие или отвержение) в конечном счете определяет судьбу как отдельного человека, так и целого народа… Свобода заключается в выборе между добром и злом, добродетелью и страстью, законом Божим и беззаконием, христианским долгом служения и своеволием, произволом. „Поток истории» есть лишь реализация этого религиозно-нравственного выбора в событиях и поступках».

* * *

Думается, что в год 65-летия Украинской повстанческой армии наш профессиональный и гражданский долг восполнить несправедливый по отношению к покойному Василию Куку пробел в историографии национально-освободительного движения. Автор сознательно писал эту книгу на русском языке, надеясь, что это поспособствует популяризации знаний о движении ОУН и УПА и на постсоветском пространстве, и среди русскоязычного населения Украины.