Одиссея Василия Кука

«Сколько вам заплатили?!» — гневно спросил «Лемиш». «Мы арестовали вас по приказу проводника «Орлана», — отвечал как на политинформации «Богун», — чтобы скорее покончить с войной и обеспечить нормальную жизнь народу». Взяв себя в руки, Кук стал сулить боевикам от 5 до 20 тыс. рублей, бывшие при них золотые изделия, но тщетно. «Я бывший эсбист, — твердо заявил Куку «Богун», — и знаю правило — кто приказал связать, тот и приказывает развязать. Разве не Вы учили нас этому?». Агенты вызвали по «Тревоге» опергруппу, и к 10.35 прибыл лейтенант Валентин Агеев и старший группы Григорий Клименко. Поздоровавшись с Куком, Клименко выразил радость от встречи. Василий Степанович то ли в шутку, то ли всерьез заметил, что получи он в 1953-м письмо с условиями сдачи, то, не исключено, мог бы ими воспользоваться.

Агеев с двумя боевиками отправился за охранниками В. Кука. Зная строгую субординированность подпольщиков, лейтенант объявил им на хорошем галицком диалекте: «Вы арестованы по приказу вышестоящего проводника!» И охранники безропотно дали себя связать.

Пока Агеев отлучался, Клименко беседовал с «Лемишем». Тот просил развязать ему руки, но получив отказ, саркастически заметил: «Неужели я такой страшный человек?» Два профессионала-противника обменялись соображениями. «И я, и ОУН стали заметно «левее», — сказал В. Кук, — по поводу чего я неоднократно спорил с Шухевичем. А кто писал мне письма в подполье? Он же не знает галицкого наречия! К тому же от «Петра» я знал, что Охримович задержан, и от его имени ведется со мною игра».

Подведя задержанных к Клименко, Агеев продолжал «ломать комедию», бойко отрапортовав майору: «Друже проводник, оба друга арестованы по вашему распоряжению!». Тот игру поддержал, допросив захваченных, узнал их псевдонимы и районы действий, лишь потом отрубил: «Довольно играться, ведите их к машине!». Спецгент «Богун» весь дрожал и со слезами попросил оставить его побыть наедине с самим собой, но Агеев отошел с ним, успокаивая.

Старший опер 1-го отдела 4-го Управления КГБ УССР лейтенант В.Агеев и оперуполномоченный лейтенант Кирилюк обыскали задержанных, Ульяна попросила свитер: «Если вы боитесь, что приму яд, то он в жакете». Им дали умыться, на Кука набросили фуфайку. «Нет ли вина?» — вдруг попросил «Лемиш». Когда спиртного не оказалось, иронично заметил: «Эх люди-люди, как вам не совестно. Такой момент, и чарки вина нэмае».

Задержанных погрузили на Газ-67 и отправили во Львов, а оттуда — спецрейсом самолета в Киев. Машиной командующего УПА провезли по городу, он не скрывал восхищения столицей, хотя и не одобрил обилия всюду развешанных плакатов и портретов «вождей»: «Это ж надо столько грошей иметь!». За ними медленно затворились массивные ворота двора серого здания бывшего Дома земств на улице Короленко. Для ведения дела В. Кука создали группу под руководством начальника Следственного отдела КГБ УССР подполковника Пивоварца.

На длительных допросах Василий Степанович дал широкие показания о прошлом националистического движения и его современном состоянии, структуре ОУН(б) и функциях ее референтур, основных этапах своего участия в борьбе за независимость Украины, дал характеристики лидерам движения сопротивления и закордонных центров ОУН, взаимоотношениям между ними самими и спецслужбами Англии и США. «На следствии ведет себя спокойно, — удовлетворенно отмечали оперработники, — показания дает без особого запирательства». Однако радоваться оказалось рано. «Лемиш» повел растянувшуюся на годы свою игру с «советами»…

Захват В. Кука (его зашифровали как заключенного «300», жену— «88») держался в строжайшем секрете. Официально продолжался их розыск, проводились оперативно-войсковые мероприятия, даже в закрытых учебных пособиях «Лемиш» фигурировал как действующий «главарь». Даже на время визитов представителей надзора от прокуратуры во внутреннюю тюрьму (ВТ) КГБ их камерам, оборудованным средствами негласного контроля, придавался нежилой вид, а супругов вывозили в город под усиленным прикрытием бригад «наружки». Лишь ряд сотрудников КГБ да верхушка ЦК КПУ знали о поимке «Лемиша».

Дело в том, что у «органов» были свои «Соображения по использованию арестованного Кука Василия в интересах Советского государства», одобренные 8 декабря 1954 г. первым председателем КГБ СССР Иваном Серовым. Предполагалось использовать В. Кука в «целях морально-политического разгрома националистических центров за кордоном и разложения оуновских элементов внутри страны», для компрометации руководителей закордонных центров ОУН и их связей с иностранными разведками, обострения вражды между ними и «демонстрации полной ликвидации подполья». Верхом «оперативных соображений» были планы установления с участием «Лемиша» контактов с ЗП УГОР для дальнейшего внедрения туда своей агентуры и перехвата каналов связи заграницы с подпольем.